Они спорили уже давно. В Токио Мэрфи отвез Кристиана куда-то на край города в крохотную гостиницу, где они и остановились.
Это спасло их обоих.
Исчезновение Мэрфи и Кристиана заметили через час после того, как пилот вскрыл ящик с живым грузом. Удивленный диспетчер базы ВВС, отчаявшись связаться с Мэрфи по радио, послал одного из аэродромных служащих узнать, что произошло с этим чертовым штатским, который все время мешался у них под ногами.
Среди ночи двое юрких японцев аккуратно, без шума проникли в комнату, которую снимал Кристиан, и просидели там до утра. Хозяева домика ничего не заметили. Среднего роста молодой человек с невыразительным лицом целый день болтался возле посольства ФРГ. Несколько агентов караулили Кристиана и Мэрфи в обоих аэропортах столицы.
Кристиан чувствовал себя плохо и целый день спал как убитый. Сказалось отравление наркотиками, длительное нервное напряжение. Мэрфи тоже не испытывал особого желания выходить на улицу. Сидя в кресле, он перелистывал старые журналы, сожалея, что японские варианты «Плейбоя» и «Пентхауза» куда менее откровенны, чем американские.
Впервые за долгое время Мэрфи не надо было никуда торопиться. Никто им не командовал, не распоряжался. Мэрфи всегда мечтал о таком спокойном житье.
Но когда осунувшийся, как после болезни, бледный, с синяками под глазами Кристиан почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы встать, Мэрфи воспротивился его намерению пойти в полицию.
— В полицию? Вы с ума сошли, — бросил он Кристиану. — Кто с вами станет разговаривать? Какие у вас доказательства?
— Но вы же свидетель, Дональд. Вы же все знаете. Вы везли Хартунга, вам поручили вывезти меня. Вы опознаете людей, которые отдали такой приказ.
Мэрфи насмешливо посмотрел на него.
— Полеты моего самолета нигде не регистрировались. Я летал с американских военных аэродромов, а они пользуются правами экстерриториальности. Да и самолет давно исчез — его перекрасили, дали другие номера, и мои коллеги перегнали его куда-нибудь на остров Сайпан или на Гуам, мы повсюду напихали свои базы. И слава богу. — Мэрфи тяжело вздохнул. — Иначе пришлось бы мне выступать на этом суде, только не в роли свидетеля, а в роли подсудимого.
— Об этом я не подумал, — искренне сказал Кристиан, но тут же поднял голову. — Так что же, забыть обо всем, позволить этим людям безнаказанно действовать и дальше?
— Говорите за себя, Редлих, меня все это как-то мало беспокоит, — вяло отреагировал Мэрфи.
— Но это же... подло, — тихо произнес Кристиан.
Пилот побагровел от гнева. Таких слов он не ожидал от Кристиана. Тогда-то Мэрфи и высказался насчет неблагодарности.