Я схватилась за голову и заревела. Некрасиво, как деревенская баба, на одном звуке:
– Ы-ы-ы-ы...
Шкипер опустил вилку и встал.
– Да ты е-е-е-ешь... – провыла я. Он, помедлив, послушался.
И задумчиво жевал макароны все время, пока я хлюпала и сморкалась в мокрое полотенце, которым он полчаса назад вытирал волосы.
– Ну, скажи мне, чего ты явился?! Помер – и помер, мужик с возу – кобыле легче... Я поплакала – и успокоилась, дальше зажила, чуть вон в Бразилию не улетела... А теперь что? Ну, скажи, бандитская морда, что теперь?! Что я делать буду?!
– Са-а-анька...
– Ну, что?! Что?! Явился – не запылился... Напугал только до смерти... Хоть бы валидола сначала дали, черти... – От слез я постепенно переходила к угрожающим воплям, и Шкипер предусмотрительно переставил со стола на подоконник – подальше от меня – пустую тарелку. Я это заметила, но не затормозила. Мое замороженное отупение вдруг разом прорвалось, и когда я сообразила, что это новая истерика, было уже поздно:
– Что «Санька», двадцать два года Санька! Сволочь! Скотина! Взял – и разыграл похороны! Достоверность ему, видите ли, нужна была! Гад! Рыдать мне там, видите ли, натуральнее надо было! А то, что я тебя тогда третьего за неделю хоронила, – это как?! А то, что ты у меня первым, самым первым был?! То, что я с кладбища пришла, – а у меня еще простыня наша с тобой нестираная на кровати лежала?! А то, что я тебе, идиотка, тогда поверила, – это как?! Засранец, убери руки, отпусти меня, я тебе нос откушу! И не поеду я с тобой никуда, очень ты мне нужен! Плевать тебе на меня и тогда было, и сейчас! Сейчас как дам по морде! Уйди, уйди, отпусти меня, я кричать буду! Сейчас все соседи, цыгане сбегутся!
– Да от тебя и так стены дрожат... – Шкипер держал меня за локти, уклоняясь от моих лязгающих зубов, и вполголоса уговаривал: – Санька, помолчи, успокойся... Санька, ну замолчи, девочка, соседи ментов вызовут... Санька, ну все, все... ДА ЗАТКНИСЬ ТЫ, ЗАРАЗА!
Он вдруг заорал так, что я захлебнулась на полуслове: не понадобилось никакой пощечины. Ноги подкосились; неловко выскользнув из рук Шкипера, я плюхнулась обратно на табуретку. Он налил в кружку воды из крана, стукнул ею, выплеснув почти половину, по столу передо мной и отошел к стене. Я взяла кружку, чувствуя, как дрожат руки, жадно принялась тянуть воду. Шкипер ждал, стоя у стены спиной ко мне. Допив последний глоток, я протерла мокрыми ладонями лицо. Вздохнула. Устало сказала:
– Зря ты приехал.
– Вижу, – глухо отозвался он.
– Тебя увидеть могли. Представляешь, что бы началось? Тебя тут все знают, помнят.