Леди Джеймс Эшкрофт перехватила его мать, когда та проходила недалеко от Томаса, не заметив его. Графиня дернула за ожерелье почти конвульсивным рывком, и взгляд леди Джеймс послушно скользнул на ее шею.
— Как великолепно ваше новое украшение! — воскликнула леди Эшкрофт, и ее рука поднялась к тяжелым бриллиантам, висящим у нее на шее и в ушах, — воспоминание об индийских приисках, которые так обогатили ее мужа. — Оно восхитительно средневековое. Скажите мне, пожалуйста, кто его сделал?
— Его не сделали, — сказала леди Гамильтон голосом, исполненным глубочайшей таинственности. — Его нашли. Эсмеральду несколько недель посещали видения, связанные с ним, и хотя она объясняла мне значение каждого, ни в одном не было никакого смысла, пока она не увидела некий предмет, в котором я узнала один необыкновенный камень в круглом саду за Гамильтон-Хаусом. Я приказала поднять камень, а под ним, в маленькой шкатулке, почти сгнившей от времени, лежало это необыкновенное ожерелье!
Эти легкомысленные слова вызвали надлежащие восторги у леди Джеймс, а по телу Томаса пробежал холодок. Так ожерелье не куплено, а найдено? Если эта крупная жемчужина настоящая, ожерелье должно стоить по меньшей мере три сотни фунтов. Где взяла его Эсмеральда? Кто уговорил ее спрятать это сокровище у них в саду и с какой целью?
Леди Гамильтон повернулась так, чтобы показать украшение во всей красе. Ожерелье сверкало, словно смеясь над Томасом. Это, конечно, хитрая уловка, прекрасный жернов, который привязали на шею его матери, чтобы утопить всю семью. В таком тщательно сотканном замысле не может быть ничего хорошего.
Томас хотел, чтобы эта вещица исчезла, а вместе с ней и Эсмеральда.
Леди Джеймс пустилась рассказывать о других видениях Эсмеральды — на этот раз они касались ее младшей дочери. За Флорой, как она надеялась, будет ухаживать некий джентльмен, но оказалось, что у того тайный и страстный роман с замужней дамой. При помощи осторожных намеков Эсмеральды эта связь стала достаточно ясной, чтобы все могли ее увидеть, и леди Джеймс отринула первые осторожные попытки джентльмена приблизиться к юной дочери.
Томас с трудом удержался от горькой улыбки. Он знал, на кого намекает леди Джеймс, — на лорда Гиффорда. Не нужно быть медиумом, чтобы обнаружить, что у этого графского сына есть замужняя любовница, а точнее, две любовницы.
Леди Джеймс отвлек знак, поданный ее старшей дочерью с другого конца гостиной, и вскоре она отошла, испуская ядовитые испарения розовой воды. Томас воспользовался этой возможностью и перехватил свою матушку.