— Он не свихнулся, он просто сорвался. Если все, что они рассказывали, правда, то реакция вполне адекватная.
— Ой, ну не надо, — хитро прищурился Александрос, — откуда ты знаешь? Ты всего лишь медсестра в клинике нервных болезней, никакой не врач. А так хорошо говоришь по-английски потому, что в вашей клинике постоянно работают по контрактам американские невропатологи. Но роль свою сыграла отлично, не подвела меня. Молодец.
* * *
Высокая белокурая девушка остановила машину на стоянке у пятизвездочного отеля на окраине Керкуры и вошла в холл.
— Добрый вечер, мадемуазель Ирен, — поздоровался с ней пожилой портье по-французски.
— Здравствуйте, Базиль, — кивнула она, — как поживаете?
— Мадемуазель, меня зовут Василиус, — смущенно улыбнулся старик.
— А по-французски Базиль. У меня в Лионе есть двоюродный дедушка, он очень похож на вас. Его тоже зовут Базиль.
— Передайте ему поклон от меня. Вот ваш ключ, мадемуазель.
— Спасибо. Спокойной ночи.
Она бросила ключ в сумочку, не стала вызывать лифт и направилась к тому выходу, который вел к пляжу.
— Мадемуазель Ирен, — окликнул ее портье, — если вы хотите искупаться перед сном, то лучше сделать это в бассейне. Море неспокойное, а у спасателей кончился рабочий день.
— В бассейне в воду добавляют хлор, он сушит кожу. Я люблю волны, — объяснила она, тряхнув длинными пепельными волосами.
Оказавшись на пустынном пляже, она скинула босоножки, оставила их на песке у лежака, босиком ступила на прохладные камни длинного пирса, медленно добрела до края, села, спустив ноги.
Гигантская алая луна висела у горизонта, окруженная огненными клочьями мелких перистых облаков. По лиловой воде к пирсу шла кровавая лунная дорожка. Волны с мягким шипением щекотали ее ступни. Ветер трепал длинные волосы, такие светлые и блестящие, что в них вспыхивали алые лунные блики.
Девушка достала из сумки мобильный телефон, набрала номер с международным кодом и, перекрикивая шум моря, звонко пропела в трубку:
— Привет, Юраша! Это я! Мне кажется, он остался здесь.
— Кажется, или точно? — спросил ее тяжелый хриплый бас.
— Я почти уверена. Пусть проверят, прилетел ли он в Москву. Могу спорить, что нет.
— Хорошо. На что мы спорим?
— На десять щелбанов по лбу.
— Это нечестно, — бас ласково рассмеялся, — мы всегда спорили на щелбаны, ты била меня всерьез, а я тебя понарошку. Ладно, рассказывай, как все прошло?
— Как всегда, на пятерочку.
— Что наш пациент?
— Пациент в агонии. Думаю, он уже скоро созреет. Он кинулся на меня в аэропорту с воплями. Я позвала полицию. В общем, всем было весело. Правда, сейчас мне кажется, что мы с тобой немного перебарщиваем. Если он свихнется, его чистосердечное признание никто не станет слушать. А если повесится, тем более.