Aлия всегда была мастером по спасению. Когда она была подростком, у нее висел плакат Гуддини на стене в спальне. Каждая частичка его надежды полагалась на эту память.
“Я работаю над этим. Что относительно той штуки, которая тебя держит? Похоже они купили ее на выставке, посвященной Звездному пути?
“Хотелось бы, но нет. Я знаю разработчика. По своему строению это хитрые механизмы захвата. Их нельзя вскрыть отмычкой или сломать.
Что, если я сломаю тебе руки и ноги? Мы могли бы вытянуть их через наручники?”
Пальцы его ног воспротивились этой идее, но ее размышления ему понравились. Она была бы хорошей женой для него
Не стоит этим заниматься. Наручники сокращаются автоматически. Они держат в постоянной хватке то, что в них находится.
Черт возьми.” Он не понял, имела ли она в виду его ситуацию, или она только пыталась справиться со своими цепями.
– Алия, каковы шансы, что ты сможешь сбежать?
Не слишком хорошо. Я вывихнула плечо. Я не вижу камер. А ты?”
Нет, но они могут быть неподалеку. Нас могут услышать. В соседних зданиях может вестись наблюдение.
—Мы узнаем, не правда ли?— Он услышал ее ворчание и длинная цепь ударилась об землю. —Прогресс—.
– Превосходно. – Если она сможет сбежать, он знал, что и ему придется. Горизонт становился лиловым. – Я закончу историю.
– Про Роланда и Иллисию? Сейчас? О! Сукин ты сын.
– Ты поймешь. – Михаил пробежался по истории так быстро, как мог. – В конце концов, Роланд нашел ее. Она пряталась в монастыре. Он пришел как скелет, кающийся в содеянном, но пришел слишком поздно. Она умирала.
– Умирала? – Другая цепь ударилась о землю.
– Она съела ядовитый гриб. Это не важно. Дело в том, что она приняла извинения Роланда. И предоставила ему выбор. Либо умереть вместе с ней, либо выпить ее и быть свободным.
– —Выпить ее—, из-за этого он и влип во все это.
– Выбор, который она предложила, заключался в том, что он должен выпить ее полностью, забрать душу.
– Он не был принцем, а она не была врагом. Он не имел права сделать это.
– Он был ее обещанным супругом. Слушай. Один из супругов может освободиться от связи, если выпьет другого.
Даже цепи повисли в тишине, пока она обдумывала сказанное.
—Ты понимаешь? Если ты проглотишь душу, ты не будешь тосковать по второй половине.—
– Ты мог сразу это сделать. Ты мог прикончить меня у бассейна и уйти, – тихо сказала она.
Михаил рванул его манжеты в отчаяние. —Нет! Ну, да. Я мог бы. Но сейчас дело не в этом. Вовсе нет. —
—Подожди секунду, я почти закончила—.Затем тише она сказала самой себе, —Это будет больно.— Он услышал мягкий щелчек и она закричала,—Ублюдки,!Гребанные Менисотцы!Будь они прокляты!—