А здесь… Инициативная группа во главе со старшиной выбила забаррикадированную дверь в торце коридора, прямо рядом с освобождаемыми помещениями. И обнаружила то, что искала: узкий коридорчик с лестницей, ведущей на первый этаж, к запасному выходу. «Рационализаторы» тут же покрепче заколотили этот выход и стали сваливать мусор вниз, постепенно засыпая пролет за пролетом. Когда Змей, работавший вместе со всеми в одной из комнат, удивился, как быстро успевают бойцы разгружать импровизированные носилки, и вышел, чтобы глянуть, как им это удается, он чуть дар речи не потерял.
— В-вы что делаете? Как мы тут жить будем? Это же все гнить и вонять начнет!
— Никак нет! — радостно отозвался Мамочка. Я тут у зам коменданта по тылу хлорочки раздобыл. Будем засыпать помаленьку. А потом плотно верхнюю дверь заделаем, пленочкой затянем — и все нормально! Если и будет вонять, то на улицу, чеченцам. Зато теперь к нам уже точно никто через черный ход не проникнет.
— И на танках не прорвется, потому что по говну траки скользят! — в тон ему добавил чей-то нарочито гнусавый голос с нижних пролетов уничтожаемой лестницы.
Кто-то устало хихикнул в ответ, кто-то от души выругался.
— Вы еще воевать не начали, а юмор уже, как у дегенератов, — укоризненно покачал головой Змей. — Что же с вами к концу командировки будет?
— К концу командировки план по наполнению лестницы выполним на двести процентов! — отрапортовал Мамочка. — Представляете: когда духи стрелять начнут, сколько штанов добавится к этим шинелям и халатам?
— Да ну вас, — не выдержал Змей, и засмеявшись, вернулся к работающим в «кубриках», как бойцы уже успели окрестить освобождаемые комнаты.
В третьем часу ночи, наскоро ополоснув руки в ведре с водой и перекусив всухомятку, у кого оставались силы и аппетит, офицеры и бойцы попадали на свежевымытый, слегка припахивающий дерьмом и явственно — хлоркой пол.
Змей снял испачканную, всю в заскорузлых пятнах синюю рабочую «подменку» и переоделся в камуфляж. Надув свой прорезиненный, переживший не один десяток таежных походов матрац и разложив подаренный друзьями пуховый австрийский спальник, прилег сверху. Придвинул поближе к боку автомат и, закинув руки за голову, вытянул гудящее, наломанное за трудный день тело. Завтра с утра — принимать блок-пост и начинать настоящую боевую работу. Первую ночь на блоке, он, конечно же, проведет вместе с бойцами. Не для того, чтобы подменять своих офицеров. А для того, чтобы самому попробовать на вкус воздух ночной войны и всей шкурой ощутить: в какой обстановке предстоит работать его парням.