— Каких удодов?
— Да не удодов. Павлинов.
— А-а. — А наконец понял, в чем дело, и вздохнул про себя с облегчением: первый «приятный сюрприз» нового дня оказался простым недоразумением, неверно понятой фразой.
— Чего они, интересно, пытались добиться, меняя названия? Здания все равно те же самые, и сидят в них все те же подонки, и работают те же мудацкие надзиратели. Это что, шутка такая? Типа мы все тут «тюремные пташки». Или им просто хотелось поиздеваться, чтобы вечно тыкать нас носом, что мы никакие не вольные птицы; чтобы мы постоянно помнили, что такое свобода? Вот о чем они думали, интересно?
Асендадо спрыгнул с койки. Его босые ступни ударились о линолеумный пол с тихим шлепком.
— Ты тут пока в непонятках, да?
Он сделал четыре шага к стальному унитазу без стульчака и приспустил свои белые казенные трусы, которые были ему велики как минимум на размер. Звук мочи, льющейся в металлический толчок, был похож на журчание дождевой воды в водосточной трубе. Волосы у Асендадо были пострижены очень коротко. Вот так, со спины, были хорошо видны линии у него на затылке. Там, где волосы уже никогда не вырастут. Глубокие шрамы.
Он подошел к раковине и тщательно вымыл руки. Потом наклонился над шкафчиком, который лежал на боку Но не так, как будто его опрокинули пинком. Шкафчик располагался строго по центру длинной стены.
— Куришь? — спросил Асендадо. — Нет.
— И не начинай. Здесь это дает преимущество, если не куришь. Многие парни тратят на курево треть Заработанных денег. Вот, смотри. — Он вынул из шкафчика аккуратно сложенные джинсы, расправил их и надел. Потом бережно выложил поверх шкафчика шестнадцать одинаковых кусков мыла, один за другим. Четыре ровных ряда по четыре куска. Рядом он положил шесть нераспечатанных пачек жвачки «Juicy Fruit» и четыре шоколадных батончика «Whisper». — У меня тут все: телефонные карты, чипсы, бритвы, расчески, дезодоранты. Но мыло смотрится лучше всего. — Он отступил на шаг, любуясь созданной композицией.
— Всегда кладу шкафчики на бок. Так удобней показывать всякие штуки. И когда все, что есть в камере, по высоте ниже пояса, камера смотрится больше. Здесь очень важно, как ты себя подаешь. Надо и самому выглядеть чисто и аккуратно и содержать свою камеру в чистоте и порядке. Это показывает, что ты себя уважаешь. А самоуважение — первый шаг к тому, чтобы тебя уважали другие.
Столовая располагалась в дальнем конце крыла. Еду подавали на блюдах с крышкой. Асендадо принес с собой немного туалетной бумаги, отмотанной от одного из пяти рулонов, которые и не предназначались для туалета. Он оторвал половину того, что было, и завернул в нее несколько кусочков хлеба, а вторую половину дал А, чтобы тот тоже взял себе хлеб.