На углу у входа в «Журавль» стоял какой-то мужчина. Харпер с первого взгляда прониклась к нему антипатией. Грузный, сутулый, с головой, втянутой в плечи, невыразительными поросячьими глазками, которыми он недобро зыркал: на лоб падала варварски подрезанная рыжеватая челка, верхнюю губу пересекал уродливый шрам, создававший иллюзию презрительной ухмылки. Мужчина держался в тени, прикрывая ладонью огонек тлеющей сигареты. Часы показывали почти половину десятого — значит этот тип торчит у входа уже минут двадцать. То есть с того самого момента, когда Харпер и Шторм вошли в паб.
Харпер нервно покусывала мундштук трубки. Она и не предполагала, что ее дряхлое, как у рабочей клячи, сердце подвержено таким всплескам эмоций. Но факт оставался фактом. Эмоции переполняли ее. Страх. Усталость. Она чувствовала себя гораздо старше своих лет. И одновременно переживала странное возбуждение. Адреналин так и кипел в крови, барабанным боем стучавшей в висках. Неужели после четверти века бесплодных блужданий по давно остывшему следу и коллекционирования зыбких улик — неужели теперь началась настоящая — без дураков — охота? Неужели ей удалось выкурить зверя из его норы?
Если да, то Бернард оказался прав — присутствие Шторма странным образом ускорило события. Его неожиданное появление. История Черной Энни. Все это послужило своеобразным толчком. И теперь свалилось тяжким бременем на ее плечи — бременем страха и — почему-то — глубокой скорби.
Харпер моргнула, фигура толстяка расплылась, а отражение Шторма приобрело четкие очертания.
Шторм сидел напротив нее за маленьким круглым столиком. В левой руке он держал высокий стакан диет-колы. А правой бережно массировал левое плечо. Он не замечал ее пристального взгляда и смотрел отрешенным, усталым взглядом на бурое пойло в своем стакане. Вокруг царил полумрак; только матово поблескивали медные поручни стойки бара. Там, развалившись в небрежных позах, потягивали пиво двое мужчин. Изредка они перебрасывались парой фраз, но большей частью молча взирали на синие и оранжевые языки пламени газового камина. Желтые светильники, украшающие темные стены, практически не давали света, и в зале было бы совсем темно, если бы не веселенькие — до идиотизма — огоньки автомата для видеоигр. Однако атмосфера бара располагала к задушевной беседе.
Прошло еще несколько минут, и Шторм беспокойно заерзал на стуле.
— Ну хорошо, — сказал он. — Давай-ка прокрутим все заново.
Харпер, погруженная в мрачные думы, тяжело вздохнула и, краем глаза продолжая следить за подозрительным типом со шрамом, сказала: