Фредрик Дрюм закончил свое повествование.
— Охотник Хугар, — произнес Тоб, протирая очки. — Помянем охотника Хугара.
Он поднял бокал, они молча выпили.
Затем Фредрик достал из-под стола записанное красивым почерком стихотворение в деревянной рамке. Поставил на стол рядом с куклой.
— Прочтешь, Юлия? — спросил он.
И Юлия прочла:
Там, где синий холодный лед
И где день ждет охотника знак,
Там жестоким насилием гонят народ
Из долины, где вырастет злак.
Там, где мать, умирая вскормила,
Там охотник клятву дает.
Детище голода, злая сила —
Месть над далями там грядет.
В царство смерти канула Месть,
Реки горе свое излили,
И чужие спешили осесть
В той долине, где люди охотника жили.
— Красиво, — сказала Юлия.
— Стихотворение Хугара, стихотворение инуиттов, стихотворение ущелья Рёдален. Оно займет почетное место в «Кастрюльке». Рядом с Бареком. Не возражаешь, Тоб? — Фредрик подмигнул товарищу.
Тоб кивнул и снова поднял бокал.
— Ну ты даешь! — внезапно ожил англичанин, который временами совсем отключался, погружаясь в мир собственных мыслей. — Стивен — сорок, Фредрик — семнадцать!
— Погоди, — рассмеялся Фредрик. — Мой отпуск еще не кончился. И с каждым днем я все лучше справляюсь со спиннингом!