Толстяк поморщился, глянув на него.
— Уходите. Как вы смели вот так запросто войти ко мне? Я не позволю себя фотографировать. Мне очень плохо.
— Я — Вэл Кэйд.
Слуга что-то невнятно лопоча начал наступать на Кэйда, но Фридлэндер отогнал его жестом.
— Кэйд? Это правда вы? Да, да. Узнаю. О, это приятный сюрприз. Вы такой же большой художник, как я… в вашей специфической сфере, разумеется. Что вас привело сюда?
— Мистер Фридлэндер, вам нельзя утомляться, — успокаивающим тоном сказал высокий тощий человек.
— Кыш! Бегом отсюда, — рявкнул Фридлэндер. — Не позволю знахарям командовать мной. Уходите!
Высокий худой мужчина, видимо, привык к подобному обращению. Он поманил к себе слугу, отошел с ним в сторонку и принялся что-то шептать ему на ухо. Кэйд сказал:
— Мистер Фридлэндер, это покушение не может долго оставаться секретом. Вы, конечно, не хотите, чтобы плохие фотоснимки иллюстрирующие данное происшествие попали в мировую прессу. Моя же работа вам известна. Дайте мне сделать эксклюзив и будьте уверены в артистическом исполнении работы.
Фридлэндер заставил себя улыбнуться. Несмотря на боль, он был польщен.
— Да, конечно, дорогой мальчик. Делайте. Ни один другой фотограф не будет допущен сюда. В конце концов фото Кэйда подобно картине Фридлэндера.
Фотографируя, Кэйд как бы между прочим спросил:
— Как это произошло, мистер Фридлэндер?
Лицо старика исказила злоба. Вот на подобное выражение лица и рассчитывал Кэйд. Затвор щелкнул, когда Фридлэндер заговорил:
— Парень сумасшедший! Совершенный псих! Как подумаю, что я для него сделал! Неблагодарный! Ну, был у меня другой дружок. Так это все блажь. Джерри безумно ревнив, но никто не смеет указывать мне, что мне можно делать и что нет. У Джерри был пистолет. Я просто не мог поверить, что он им воспользуется.
Доктор, заметив, как побледнел старик, сделал Кэйду знак рукой. К этому времени снимки были уже сделаны, поэтому он, кивнув головой, отошел.
— Благодарю вас, мистер Фридлэндер. Скорее поправляйтесь.
Старик был близок к обмороку, но, оставаясь до конца актером, он слегка помахал рукой, когда Кэйд покидал помещение.
Галдеж за дверью предостерег Кэйда — прибыла пресса.
Таккер вышел из боковой комнаты.
— Действуйте. Могу дать вам десять минут… не больше, — сказал он. — А я, пожалуй, пока поговорю с этими обезьянами, которые толпятся снаружи.
Кэйд вошел в комнату, где два скучающих детектива курили возле окна, а в вольтеровском кресле сидел молодой человек, зажав ладони между колен и ссутулившись.
Джерри Маршаллу было двадцать три года… Высокий блондин с красивым лицом, с глубоко посаженными голубыми глазами. Увидев камеру Кэйда, он напрягся, лицо приняло презрительно-враждебное выражение.