— Вы уверены, что она разговаривала с родителями?
— Не уверен. Но она мне так сказала.
— Сколько вы шли до трассы?
— Не знаю… может быть, час… Я нашел не сразу.
— Номер «КамАЗа», конечно, не помните?.. Опишите водителя.
Фрол воспроизвел в памяти водителя, свой разговор с ним, рассказал о «Москвиче», которым чуть было не уехал в Рязань, перепутав направление, и еще массу всяких деталей, опустив самое главное: ну а что, если этот Протопопов действительно коррумпирован, нанят, куплен, действует по чьему-то указанию сверху?.. Тогда он просто проверяет его, хочет убедиться, что он ничего не видел и ничего больше не снимал.
— Почему ты не сказал про эту пленку?
К этому вопросу Фрол был готов:
— А как вы думаете, почему я не сказал?..
— Я ничего не думаю, я задаю вопросы, ты отвечаешь. Так почему?
— Надеялся, что те, кто отнял у меня сумку, заберут эту пленку себе. Рудинская неплохая девушка, дочь интеллигентных родителей… Зачем?.. Что это дает?..
Он хотел даже попросить Протопопова не включать пленку в дело, но тот уже строчил в протоколе, да и фотокарточки из милицейской лаборатории были наверняка запротоколированы. Поздно. Все поздно.
— Когда ты ее проявил?
— В среду во время обеденного перерыва, когда лаборант Наумов ушел.
— Кто-нибудь еще видел эту пленку?
— Нет, конечно!..
— Распишись. — Протопопов развернул пленку, соответствовавшую по длине размаху его рук: — Сколько кадров ты снял?
— Всю пленку, — пожал плечами Фрол. — Новую зарядил… там, на даче…
— Тридцать шесть кадров?
— Да.
Протопопов довольно улыбнулся, убрал ладонь, закрывавшую от Фрола левый конец пленки. Там был очевидный косой обрыв.
— А здесь только двадцать один кадр. Где еще кусок, Неледин?
Фролу все труднее было сохранять спокойствие.
— Не знаю, — шевельнул он пересохшим языком.
— Не знаю… А теперь слушай, что я знаю. В среду двадцать второго числа родители Рудинской в Белощапово не выбирались и ей не дозвонились, хотя у нее был сотовый телефон. Дозвонились Наталье Ломакиной в Новоселки — через соседей, у которых есть телефон. Та сказала, что Нины у нее нет и не было. В четверг утром Рудинские отправились в Белощапово, но дочери не нашли, хотя она определенно там была — постель не убрана, в печи — прогоревшие угли и ряд других деталей, главная из которых — вот эта… — С этими словами Протопопов вынул пинцетом из отдельного конвертика кусочек пленки размером с полторы кадроклетки, и поднял над головой: — В понедельник я отдам этот кусочек на экспертизу, и если окажется, что он от этой пленки, — а это не вызывает сомнений, Неледин, здесь та же обнаженная натура, что и на остальных кадриках, — то мы с тобой будем разговаривать по-другому. Понял?