Но есть одно условие, при котором лишь возможно богословское творчество, это – свобода искания, без которой утрачивается искренность и воодушевление При всех своих достоинствах и достижениях прежняя духовная школа не имела этого блага в такой мере, как мы, которые почтены этим даром от нашего иерархического главы (митрополита Евлогия. – А. М.), и думается, все мы чувствуем потребность высказать свое убеждение, что эта заслуга его золотыми письменами впишется в скрижали истории Да, мы были свободны в своем богословствовании, нам было оказано доверие, и, смею сказать, мы его оправдывали и оправдываем.
Есть одна черта, которую может засвидетельствовать о себе парижское богословие в оправдание своей свободы и самого даже существования: оно рождается из молитвы; больше того – из вдохновений Божественной Евхаристии, у алтаря Не внешне только, но и внутренно наша школа соединена с храмом, и наши убогие рабочие храмины находятся непосредственно под храмом. Это знаменует естественную иерархию ценностей и в наших сердцах. «Lex orandi est lex credendi» – говорит богословская формула. Закон молитвы есть закон веры и богословствования И без ложной гордости, но и без лицемерной скромности можем мы сказать, что богословский труд истекшего 10-летия представляет собой особую страницу русского православного богословия, открывает как бы новую ее главу Он уже неотъемлемо принадлежит истории, сколь бы ни малы были наши силы, сколь бы ни тяжелы были условия нашего труда. Есть особый коллективный, написанный и не написанный труд – «парижское богословие»… Его мы со всей почтительностью приносим Церкви и его со всей верностью посвящаем нашей Родине».
Эти слова произнесены протоиереем Сергием Булгаковым в день десятилетия Парижского Богословского Института В этой краткой приветственной речи содержится главное противоречие, приведшее в конечном итоге к отделению либерального духовенства Западно-Европейского округа от консервативного большинства, составлявшего Архиерейский Синод РПЦЗ.
Как уже было сказано, на Архиерейском Соборе РПЦЗ 1923 г Западно-Европейский округ, возглавлявшийся митрополитом Евлогием, получил автономию, оставаясь в то же время в подчинении Синода РПЦЗ, создание которого вместо прежнего ВЦУЗ митрополит Евлогий признал, подписав вместе с другими заграничными русскими архиереями в 1922 г соответствующее соборное постановление Давая автономию Западно-Европейскому округу, руководство РПЦЗ хотело «положить предел начинающейся смуте», вызванной указом Патриарха Тихона от 5 мая 1922 г.