Прошло совсем немало времени, прежде чем я успокоилась, взяла себя в руки и сумела собраться с мыслями. Пережитый стресс еще давал о себе знать, превратившись в нудное подташнивание и слабую боль в висках. Я немного помассировала их пальцами, непроизвольно морщась и стараясь выровнять дыхание. Озабоченный моим плохим самочувствием Генрих смотрел на меня с состраданием.
– Пойдем отсюда, – предложил он. – Тебе воздух свежий нужен, да еще выспаться всласть не помешает и отдохнуть как следует. А здесь, – сильф ласково обнял меня за талию и помолчал, подбирая слова поточнее, – будто что-то нехорошее пропитало каждую вещь, каждый уголок… Брр, – он гадливо передернул плечами, – ну и жуткое же место эта ваша «Чаша жизни»!
А я-то уже вознамерилась рассказать барону о генетической лаборатории, расположенной в давно опечатанном секторе корабля, о сотнях неудавшихся опытов, предшествовавших созданию первых эльфов, в результате которых у нас получались отталкивающе безобразные твари – некоторые из них сумели удрать с корабля, – и многом другом, способном напугать кого угодно… Но потом заметила темные круги под глазами де Грея, его заострившиеся скулы, обглоданные выпавшими на нашу долю испытаниями, и вовремя прикусила доставшийся мне от рождения длинный, болтливый язык, приказав себе молчать. Наверно, я запросто смогла бы излить свою переполненную страданием душу Астору, но отнюдь не Генриху, ибо четко понимала – не нужно взваливать на человека ношу большую той, кою он способен вынести. У каждого из нас свой предел прочности.
– Уходим.
Я в последний раз интимно погладила панель управления и подлокотник любимого кресла, прощаясь с частичкой самой себя, безвозвратно уходящей в прошлое. Я сюда уже не вернусь…
– Подожди! – остановил меня сильф. – Как же так… – Он удивленно развел руки, словно стремясь охватить все разом – и саму рубку, и собранные в ней приборы. – Ты собираешь покинуть звездолет на произвол судьбы?
Я внутренне напряглась, пытаясь избежать того очевидного и жестокого, к чему подводил меня барон:
– Да. А что?
– Ну-у-у, – Генрих нерешительно замялся, – а ты не страшишься оставлять без присмотра свое смертоносное детище, способное погубить наш мир? Не думаешь, что однажды может найтись еще одна властолюбивая натура, возмечтавшая воскресить наследие демиургов? И тогда…
– Достаточно. – Я гордо выпрямилась, превозмогая плещущуюся в сердце боль предстоящей утраты. – Ты прав! Я выполню наказ матери! Я несу ответственность за свой корабль и не имею права просто бросить его без надзора… Компьютер! – мягко позвала я.