– Здравствуй, Димитрий, – приветствовал Башку Тимофей.
– П-привет… – выдавил тот и поперхнулся дымом от удивления. – Ты чё, – просипел он, перхая, – с дуба рухнул? Айвен тут!
– Где – тут? Он мне нужен.
– З-зачем?!
– Хочу спустить шкуру с этого лося.
– Ты чё, дурак?
– Я спросил, где Айвен?
– Бешеный ведет прием по личным вопросам в любое время, – глумливо усмехнулся помощник. – Это тут, за перевалом. Там лавовое поле, а на ём – геостанция. Бывшая.
– Благодарю, – сказал Браун и повернулся к Димону: – А ты убери ноги с моего стола.
– Чего-чего?!
Разглядев звезду на груди у Сихали, Башка закудахтал от смеха.
– Шериф, да?
– Да.
– А я кто тогда?
– Чмо приблудное. Дерьмо на палочке… Можешь сам выбрать, кто ты.
Башка с грохотом опустил ноги на пол и вскочил, хватаясь за бластер, – и заработал прямой в челюсть. Димон улетел под стол, опрокидывая кресло.
– А, черт! – сказал помощник, спрыгивая, и схватился за оружие.
Его шестизарядники как будто сами выскочили из кобур, извергая пламя. Один импульс ударил в косяк. Другой пробил дыру в стене чуть выше плеча Брауна. Тимофей выстрелил с бедра. Первый и второй заряды задели помощника, третий прострелил Башке шею, четвертый попал остролицему в тощую грудь.
Вытолкнув пустой картридж, горячий и помигивавший красным индикатором, Браун вставил новый и сунул бластер в кобуру. Чистка города началась.
Глава 23. Генеральная уборка
Центр Порт-Фенуа не совпадал со зданием Совета и находился на маленькой площади, в месте пересечения Третьей и Четвертой улиц. Видно было, что основатели города особо не заморачивались – площадь назвали без затей, Центральной. Это был неровный круг утоптанной земли, на который выходили фасады салунов «Высокая проба» и «Элк Хорн», парикмахерской и пары магазинчиков.
Точно посередине площади торчал видеокуб с большими экранами на все стороны света. У одного из экранов стояло двое парней в синих джинсах и выцветших робах с надписями на спине – «ЭМБРИОТЕКТ».
Показывали новости – с экрана вещал Генеральный Руководитель проекта ТОЗО.
– …Несмотря на отдельные недостатки, – уговаривал зрителей Акула Фогель, – мы прогрессируем. Вы можете сказать, что движение прогресса малозаметно, и будете правы. Безусловно, эволюционируем мы медленно, но все же эволюционируем. Постепенно. Последовательно. Поступательно…
– Вот брешет, – ухмыльнулся один из аборигенов, небритый и заросший густым волосом.
– Но брешет последовательно, – подхватил его товарищ, бритый наголо.
– И поступательно!
Оба расхохотались. Тимофей, тащивший под мышкой щиток с объявлением, бесцеремонно набросал липучек прямо на экран и сверху прилепил плакат. На нем было коряво, но крупно написано: