А дело это было, действительно, огромное, важное — новым способом, прокаткой, готовить броню для русского флота, броню самую крепкую и дешевую. Пятов решил не ковать ее под молотом, потому что многочисленные опыты с ковкой показали ему всю несовершенность, ненадежность, трудоемкость этого способа. Но если не ковать, то как сварить железные листы для брони? И мысль Пятова сама собой обратилась к другому известному тогда способу горячей обработки металла — прокатке. Однако небольшие станы того времени приготовляли лишь тонкое, полосовое железо. Чтобы прокатывать тяжелые броневые плиты, надо было создать новую, значительно более мощную машину. И Пятов с друзьями создал ее. Вернее, почти уже создал. И все это время мысль о ней не оставляла Василия Степановича.
Вот и сейчас, направляясь в катальню после разговора с Першаковым, Пятов все также неотступно думал об этой машине.
Если удар сварного молота заменить давлением катального вала, то как это давление сделать равным такому мощному удару? Ведь никакие нажимные винты не смогут прижать верхний вал с такой силой. Значит, расчет верен: нужно давить еще и самим валом, его тяжестью. Да, вал с небывалым весом в тысячу пудов — это не шутка. У Елизарыча глаза на лоб полезли, когда он увидел эту махину. И ходить верхний вал от нижнего должен на такую высоту, как надо, по общей толщине свариваемых железных листов. А толщина-то получается тоже, слава богу, невиданная! Да, что и говорить, задача нелегкая. И вот, кажется, уже решил ее: станину рассчитал, вес вала тоже, с огромным трудом отлили их, собрали и тут — авария, да какая… При первом пуске машины полетели все соединительные муфты, огромные валы не шелохнулись, а водяное колесо в ларе вдруг завертелось, как бешеное; его неминуемо разнесло бы вдребезги, если бы Никита Колесников, чертежник и первый помощник Пятова, опрометью не бросился к жёлобу и, рискуя жизнью, не опустил заслонки. Даже сейчас, спустя много дней, в жар бросает при воспоминании об этом; ведь Василий Степанович стоял около самого ларя, а кругом него еще человек десять рабочих… Но как все-таки привести в движение такую большую машину, как заставить крутиться тысячепудовые валы? Ясно, одному водяному колесу это не под силу. Значит?… Интересно. Сейчас он это проверит.
Задумавшись, Пятов чуть не прошел мимо здания завода. Но в этот момент до его слуха донеслась чья-то отборная ругань. Василий Степанович оглянулся. От дверей катального завода к нему бежал, размахивая руками, невысокий краснощекий толстяк. Это был выписанный несколько лет назад из Англии Уинстон Пиль, мастер.