– Упал с лестницы, – сказал я.
– Упал… надеюсь, не моя охрана в этом виновата? Может, э… Евсей? – уточнил комендант, приподняв бровь. Торопливая манера речи очень соответствова¬ла его внешности. Круглое розовое личико, порывис¬тые движения, сплюснутый нос, глаза-щелочки… кого-то он мне напоминал.
– Так-так-так… Ну что же вы, садитесь, садитесь.
Он махнул на стул перед массивным столом крас¬ного дерева. Перстни на толстых пальцах сверкнули в свете ламп – по стенам и полу разбежались яркие пятнышки, будто огненный горох просыпался по ка¬бинету.
Направившись к стулу, я покосился на высокое зер¬кало, висящее возле шкафа с древними книгами. В от¬личие от того, из грузовика, это не было мутным. В зер¬кале прошел человек среднего роста, в грязной одеж¬де, худой, с гривой спутанных серебристых волос.
Я сел, и комендант Редута почти бегом вернулся к своему креслу. Стол был завален бумагами, Якуб сгреб их в кучу, случайно перевернув глиняную чернильни¬цу в виде стоящего на коленях обнаженного человека с воздетыми руками, запрокинутой головой и широко раскрытом в крике ртом, куда и надо было макать пе¬ро. Из нее не вылилось ни капли – чернила давно вы¬сохли. Толстяк откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.
– Я удивлен, Альбинос. Можно сказать – поражен. Ведь мы были уверены, что управитель Херсон-Града погиб. Когда вы бежали из Инкерманского ущелья, на вас напали… И все же – вы здесь, передо мной, целый и невредимый. Невероятно!
Я молчал, обдумывая услышанное. Значит, я был у гетманов и бежал от них? Зачем? То есть зачем я при¬езжал сюда и почему после убегал? Сказать в ответ я ничего не мог и потому решил молчать до тех пор, по¬ка будет возможность.
– Но еще больше я удивлен вашей смелости, – про¬должал Якуб. – После того, что вы натворили, после всех этих смертей, резни, пожаров, после того как вас стали называть «проклятьем Инкермана» – снова прийти сюда!
– Я не приходил сюда, – проворчал я, чтобы хоть что-то сказать.
Он замахал руками – жест этот, как и манера речи, был настолько знаком, что я даже нахмурился, стара¬ясь вспомнить, где уже видел Якуба.
– Нет-нет, прямо в ущелье или к Редуту вы не сова¬лись, это уже было бы совсем непонятно, но вы ока¬зались неподалеку, всего с одним охранником, и поз¬волили моим людям, несущим обычный вечерний до¬зор, легко захватить вас. Да к тому же так странно одеты… Вот что я хочу узнать: что вы делали возле гру¬зовика?
Я молчал, потому что и сам толком не знал, что де¬лал в тех местах.
– Альбинос! – повысил голос Якуб и повел рукой в сторону радиостанции у стены. – Знаете, я ведь свя¬зался с Радой и сообщил о вас… Думаю, скоро здесь появится сам воевода Лонгин. Как полагаете, для вас будет лучше, если вами займется он? После того, что вы сделали с его сыном и дочерью?