— О, я вспомнила его теперь, — воскликнула Изабель. — Он сидел за нашим столом на «Элефантине» и был таким надоедливым. Посмотрите на Марлоу!
Все улыбнулись. Отвращение молодого американца к собеседнику было очевидным. Он не делал попыток прервать поток слов, который извергал Барбер. Эксперт нес большой футляр для картин, который, однако, не ограничивал свободу его жестикуляции.
— Ну вот, — пробормотал Кэмпион, — он привез несколько картин для продажи. Бьюсь об заклад, что он утверждает, будто они принадлежат кисти Котмана…
К этому времени Марлоу и эксперт подошли к ним. Барбер поклонился дамам и, узнав Кэмпиона, приветствовал его как брата.
— Мы встречаемся вновь, мой друг! Вы думаете, я не помню вас, — зарычал он, — но я никогда не забываю ни лиц, ни имен. Ничего не ускользает от меня! Нет, нет, не напоминайте мне! Вы назвали мне ваше имя перед самым уходом, я помню. Ах, да, я вспомнил — мистер Пантеон — Алберт Пантеон.
Все посмотрели на Кэмпиона. Но он, казалось, совсем не был озадачен.
— Вы ошиблись. Мое имя Кэмпион. Алберт Кэмпион.
Все были несколько смущены.
Барбер посмотрел на них с подозрением. Бидди покраснела и обратилась к нему, пытаясь снять напряжение.
— Вы хотите видеть судью Лобетта, не так ли? Он исследует лабиринт. Я позову его.
Турок, казалось, заинтересовался.
— Лабиринт? — спросил он. — Ах, да, я теперь вижу! Он в кустах, как говорят австралийцы.
— Ну, мы все немного в кустах сегодня, — сказал Кэмпион.
Марлоу представил Барберу остальных, и Джайлс вежливо спросил, хорошо ли доехал посетитель.
— Великолепно! Правда, я не предполагал, что это так далеко. Вот почему я немного опоздал. Затем, что очень странно, я был задержан полицейским патрулем на дороге, в самом начале маленькой деревенской дороги, которая никуда не ведет. Хотя, конечно, я понимаю: они здесь, чтобы защитить судью Лобетта, — ухмыльнулся он.
Произнеся эту фразу, Барбер понял, что ему не следовало этого говорить. Он открыл было рот и собрался усугубить положение, принеся извинения, но Кемпион спас ситуацию.
— У вас есть разрешение? — спросил он. — Если нет, — заплатите нам, — продолжал он совершенно серьезно. — А для нас сейчас каждый фунт или два имеют значение, — добавил он многозначительно.
Барбер разразился смехом.
— Какая шутка, какая шутка! Со мной все в порядке, я тоже люблю пошутить, — добавил он с гордостью.
— Ну, где же отец? — сказал Марлоу. — Хватит ему уже бродить по лабиринту. Эй, пап!
Его голос гулко прозвучал над залитым солнцем садом и отозвался эхом. Ответа не было.
— Он заблудился, — сказала Изабель.