– Вот синьорина отказывается от доктора, а сегодня ночью я сама слышала из соседней комнаты, как она жалобно стонала, – докончила старуха.
– Что тут особенного, с неудовольствием ответила Рита, – я ночью уколола себя булавкой и от боли застонала.
И она показала мне небольшую ранку под подбородком, на шее.
Ранка была небольшая, но на меня подействовала как удар грома. В первые минуты я даже не мог понять, почему вид этого красного пятнышка так взволновал меня.
Позже я уже сообразил причину: такое пятнышко я видел на шее моей матери!
Умерла она не от него, конечно, но тем не менее вид его на белой шейке Риты пронзил мне сердце.
Я стал расспрашивать.
– Все очень просто, – ответила Рита, – заснула я с открытым окном и ночью почувствовала, как из него дует холодом и сыростью.
– Рита, помилуй, ночь была жаркая и душная, – вскричала Лючия.
– А я тебе говорю, подуло холодом, могильным холодом, – упрямо ответила моя невеста.
– Я закуталась в теплый платок, – продолжала она. – И чтобы не разогнать сна, не открывая глаз, взяла с ночного столика булавку. На мое несчастье, попалась розовая, сердоликовая, та, которую ты мне подарил; я ее так люблю!
А у ней, ты сам заметил, какая длинная и острая игла.
Во всяком случае, это сущие пустяки и завтра ничего не будет, – закончила Рита.
Сам отлично понимаю пустячность этой ранки, а все же мне не по себе: вспоминается умершая мать…, и все…
Я почти забыл, что недосказал тебе своей истории; извини, и сегодня этого не сделаю. Нет времени: решил тотчас же отправиться в город и завтра к утру привезти оттуда врача.
Рита наотрез отказалась от медицинской помощи, придется прибегнуть к хитрости.
Я уже знаю, что в городе живет старый домашний доктор моего отца и матери. Он очень стар, но не дряхл. Практику он совсем оставил, а живет на ренту, полученную от отца, и весь погрузился в науку.
Попрошу его приехать в замок не как доктора, а как старого друга.
Пока прощай; письмо в одну сторону, а я в другую.
Д.
– Но довольно ли на сегодня, – сказал Гарри, – я вижу, у Карла Ивановича такая толстая пачка, что хватит еще на целый вечер.
Гости не могли не согласиться с желанием хозяина, и, прощаясь, один за другим стали выходить из столовой.
Скоро остались только Джемс и капитан Райт.
Райт молча курил; он точно тянул время пребывания в столовой.
Джемс, весь вечер за ним наблюдавший, был поражен его серым цветом лица.
– Райт, что с тобой? Ты болен? – спросил озабоченно Джемс.
Капитан вздрогнул и сердито взглянул на говорившего, но увидев дружеское лицо Джемса, он тяжело вздохнул и, положив ему руку на плечо, сказал: