Но Рамос мне ничего такого не сказал. Вместо этого он спросил:
– А мать? Чего Асет ждет от нее?
– С той ночи, когда ее сестра ушла к Осирису, госпожа мать для нее словно не существует. – Я поднял свиток. – Но здесь она тоже есть, – Я показал на полосатую кошку с желтыми глазами и обнаженными клыками, прятавшуюся за колонну с лотосом.
– Бастет. Ну конечно, – выдохнул он. – Может, займешь девочку чем-нибудь другим?
– Сейчас Асет не сидит без дела – она присматривает за детьми Тамин и помогает Хари с лекарствами.
– Моя дочь прислуживает детям?
– В этом она, как и во всем остальном, следует велениям своего ка.
– К моему сильнейшему разочарованию и радости, – признал Рамос, глядя в угол комнаты, где в темноте стоял Пагош. – Дошли слухи, что Хоремхеб сейчас едет в Уасет, так что оберегай ее хорошенько, даже от нее самой. От вас обоих. – При этом он повернулся и пошел к столу, взял кольцо, которое снял с пальца, и надел его на туго скрученный папирус. – Скажи ей, что я не… нет, просто позаботься, чтобы это попало прямо к ней.
Выходя из храма, я взглянул на пару одинаковых столбов, взмывавших высоко в звездное небо, на развевающиеся от вечернего ветерка флаги, и с трудом сумел поверить в то, насколько мне повезло – если я правильно истолковал намерения Рамоса. Как обычно, Пагош вернул меня на землю.
– Верховный Жрец он или нет, но пляшет под ее дудку.
От дурного предчувствия я задышал чаще.
– Нефертити? – спросил я.
– Не придуривайся, – прошептал он.
Я решил смолчать, не желая портить предвкушением дурного будущего то, что у меня есть в настоящем.
Но теперь я понимаю, почему некоторые мужчины так цепко держатся за эту жизнь, не желая вступать в жизнь небесную, лежащую за западным горизонтом, где чистые сердцем присоединятся к Осирису. Хотя я не таков и никогда таким не буду. Так как я не только люблю, но и вожделею наполовину царскую дочь Верховного Жреца Амона, бога, в которого я не верю и которого не уважаю, и не раскаиваюсь ни в одном из этих грехов.
19
Был четверг. Неделя близилась к концу, а вместе с ней – и время принимать решение, что делать дальше. Но сегодня Макс ведет ее в какой-то греческий ресторан, так что Кейт решила использовать это по полной. Она причесалась, пока волосы были еще влажными, с одной стороны убрала их с лица, чтобы стала видна единственная сережка с сотней серебряных лучиков. Эта серьга была подарком от Клео из последнего путешествия в Стамбул, к которой потребовалось маленькое черное платье.
Почти до ужаса незатейливый мягкий шерстяной свитер обхватывал горло спереди, окутывая грудь и шею плавными переходами оттенков, опускаясь сзади V-образным вырезом.