— Покой и режим, — вдруг сказал Фимочка. Сказал без обычной усмешки.
И все на минуту притихли. Видно, не один я воображал себя отважным мореплавателем, а тут — не опоздать к обеду…
Появились две наши официантки с бачками, термосами, судками, посудой. Ели так, как будто нас не кормили неделю: бутерброды, котлеты, яйца — все поглощалось с молниеносной быстротой. Ванька мычал, вгрызаясь в кусок хлеба.
— Я бы счас кита проглотил, не то что эти бутерброды. Тоже мне — еда! Для детишек.
Он выхлебнул четыре чашки чая, пил бы еще, да опустели термосы. Сказал Сергею Львовичу, вздохнув:
— Вот каждый день возили бы нас сюда на обед — поглядели бы!.. Все болезни бы выветрило. Без гипсов всяких.
Сергей Львович глядел на Ваньку и смеялся от удовольствия.
Минут через двадцать снова заработали моторы, и катера, лихо развернувшись, помчались назад. К обеду мы, конечно, поспели. Все загорелые, возбужденные, крикливые.
Я чувствовал себя настолько свежо и бодро, что казалось не болел вовсе. Вот что такое море!
Ванька после двойного обеда укладывался спать, тяжело отдуваясь.
— Уф, и здорово ж!.. Счас ка-ак усну!
И затих.
Ванька сказал мне по секрету:
— Знаешь что, Саньша, хочу я своим малым посылочку послать. Как думаешь?
Я удивился.
— Какую посылочку? Ведь у тебя денег нет.
Ванька покраснел:
— Ну так что ж, что нету?.. Обойдусь, поди. Я не стану есть, что нам на полдник да на третье дают. Конфеты там, печенье, яблоки… Не лезут они мне в глотку, эти сладости разные, как вспомню про своих малых… — И помолчав: — Как думаешь? Можно?
Я пожал плечами:
— Наверное, можно, только надо было эту самую посылку к празднику послать, а так ни то ни се.
Но Ванька заявил решительно:
— В праздник и без того весело, пусть в будни порадуются.
Я решил помочь Ваньке собрать посылку и стал отдавать ему все, что было возможно. Однако дело у нас подвигалось медленно: за два дня набрали всего четыре яблока да десяток конфет и несколько печенюшек.
— Слышь, Ванька, мы так, пожалуй, и за месяц не наскребем.
Ванька взъерошился.
— Скажешь! За неделю полон мешок будет. Гляди-ка, вот он!
Ванька держал за уголки небольшой белый мешочек. Где он взял лоскут, иголку и нитки, когда шил — не знаю.
Прошел еще день, а посылка совсем не пополнилась: на третье нам дали мороженое, на полдник — какао с булкой. Ванька расстроился, с раздражением двинул по тумбочке чашку так, что какао расплескалось, забубнил сердито, поблескивая круглыми желтоватыми глазами:
— Водой всякой поят… На кой она мне? Фрукты надо… От них главная польза, а от воды — что? Пузо только раздувается.