Алехандро хмыкнул, явно забавляясь испугом послушника:
– Да ты, по-моему, вообще не мужчина, а одуванчик божий. Где ж ты, сердешный, нагрешить-то успел?
– Яблоки у нашего садовника воровал! – со смятением в голосе обреченно признался не на шутку запаниковавший Антонио.
– Я-а-а-аблоки,– нахмурившись, издевательски протянул виконт.– Яблоки – это, братец, серьезно! Яблоки я и сам люблю, ибо вкусные они, зараза, особенно краденые. Такому тяжкому греху только позавидовать можно. Придется искупать!
– Как искупать? – окончательно сник грешник.
– А вот так…
Наследник стащил с манекена, стоявшего в углу комнаты, тяжеленный металлический нагрудник и умело напялил сию воинскую амуницию на покорно подчиняющегося ему послушника. Полюбовался его запаренным видом, вновь насмешливо хмыкнул и сунул в вялую ладонь Антонио огромную боевую рапиру.
– Я сразу хотел тебя в спарринг-партнеры завербовать,– признался виконт.– Больше-то ведь некого. Тем более, раз уж ты оказался таким закоренелым грешником, то, как говорится, сама Рыжая велела! – И виконт многозначительно ткнул своей рапирой в самую середину нагрудника до смерти перетрухнувшего юноши.
Антонио не к месту вспомнил разговоры про честь, зачем-то заведенные стражниками, струсил окончательно и шумно бухнулся на колени.
– Не погубите смиренного раба своего, ваша милость! – истошно заголосил грешник.– Его преосвященство Кардинал на каждой проповеди твердит, что мужчина-партнер – это очень плохо, это страшный грех! За это гореть мне в пламени огненной колесницы святой Ники!
– Тьфу на тебя, извращенец! – в сердцах выругался виконт, бросая рапиру на пол.– Вот дурень-то, простите меня семь ангелов! И надо же такое выдумать. Да чтобы я – с тобой… тьфу, мерзость какая! – И Алехандро с отвращением оглядел тощую шею послушника, покрытую первой юношеской щетиной, еще не познавшей бритвы цирюльника.
Антонио пристыженно молчал.
– Отбил всю охоту приемы отрабатывать! – Виконт плюхнулся в кресло и наполнил два бокала из стоявшего на столике кувшина.– А мне, скорее всего, опять придется на празднике не раз и не два заезжих хвастунов на дуэль вызывать… Однако обломалась тренировка… Ты пей,– придвинул он один бокал к потному Антонио.
– Нам нельзя,– затряс вихрастой головой послушник,– нам вино пить по уставу не положено.
Алехандро улыбнулся в усы. Ему очень понравился этот чистосердечный мальчишка. Впрочем, плохого, надо думать, Кардинал к нему бы и не послал.
– Вода это.– Виконт вновь настойчиво подтолкнул угощение поближе к Антонио.– Чистая, из скважины. Да ты не бойся – другого не держим.