Светло-русые, божественно красивые, высокие и грациозные, они рождены, чтобы править. И не только чудо-замком, но и всем миром. Если бы не тень смерти, которая падала на бело-изумрудное великолепие.
Я молча смотрела на аллею, которая открывалась взору с вершины лестницы. Ровная дорога из голубого полупрозрачного камня, шла меж бесконечных рядов изваяний из розового мрамора, исчезая в дымке легкого тумана, как путь на небеса. Женских изваяний. В ногах каждой горел вечный огонь. Я другими глазами посмотрела на князя и Ольгу. Где-то там, на аллее, была мать. Жена. Любимая.
Князь глянул на меня, помрачнел. Молча предложил руку, будто самой настоящей особе голубых кровей, и повел внутрь белоснежного чуда.
Я вертелась на постели, как уж на сковороде. Не спалось и не отдыхалось. Комната, которую гостеприимные хозяева выделили мне, была мечтой королевы. Дав на отдых пару часов, Ольга сказала, что зайдет позже. И скрылась под руку с Вейром в глубине замка. Я пересчитала лошадей, ослов, баранов, ворон, но сон не шел. Север, растянувшийся рядом со мной на шелковых простынях, только всхрапывал, когда я в очередной раз брыкалась и начинала войну с покрывалом, подбитым тончайшим белоснежным мехом. Помешаны они тут, что ли, на этом цвете, раздраженно думала я, вспоминая любителя белых рубашек, занимавшемся сейчас неизвестно чем. И с кем. Кобель. Я села, опешив. Я что, ревную? Упаси меня Всевидящий! Да нет, ерунда какая… Этого кислого, невыносимого, рукораспускательного типа сама Лориния не вынесет. Одна вампирша, чтоб её, могла найти что-то в этом мерзавце. Я взъерошила волосы и, окончательно озверев, швырнула подушку в дверь. Вейр увернулся, и посмотрел на меня глазами отца, решившего строго отчитать нашкодившую дочь. А то и отшлепать, как запоздало вспомнила я его угрозу про порку и козу незабвенного Сидора.
— Чего явился? В вашей колдунской школе стучать в дверь не учат?
Колдун блеснул глазами и сказал доверительно, понизив голос:
— У меня капли есть.
— От чего? — опешила я.
— Говорят, помогают держать себя в руках при женских месяцах.
Я вспыхнула. Наглец, нахал и змей подколодный!
— А тебе они зачем? Тоже мучаешься? — прошипела я.
Он хмыкнул и исчез в коридоре. Вместо Вейра явилась Ольга, одним взглядом оценив мое растрепанное душевное состояние.
— Пойдем со мной.
— Куда? — буркнула я, устраиваясь поудобнее на постели. Не комната, а проходной двор.
Вампирша молча оглядела мою косу, давно толком не чесанную, и скромную одежку, немало поистрепавшуюся за последние дни. Я уставилась в её разноцветные глаза и проворчала: