Я был поражён системой коммуникации, доставки информации, которая там существует — просто поражён. Ведь в каждой камере идёт учёт общаковых денег. Если деньги проходят куца-то, везде записывается, в какое время прошла эта стодолларовая купюра в эту камеру и куда она пошла дальше. Ведётся учёт, так называемая тачковка. Если деньги пропали, моментально в тюрьме найдут, где они пропали и у кого.
— Чего нет в государственной системе.
— Вот это-то и поразительно.
— Будем считать, что до второго суда ты сидел в человеческих условиях.
— Будем считать. Тем более, что меня почти не допрашивали. Всем всё было ясно. И вот назначили день суда, на котором будет решаться мера пресечения — сидеть ли мне под следствием или ходить под подпиской. Подняли в три часа ночи. Если в Лефортово ты встаёшь на суд в восемь утра, то здесь в три ночи. В четыре часа тебя отпускают на сборку, куда нагоняют много народу. Начинают рассаживать по автозакам и — по судам. К десяти-одиннадцати часам ты в здании суда. Если процесс идёт каждый день, то тебя где-то к полуночи привозят в тюрьму, к часу ночи поднимают в камеру, а в три — обратно везут на скамью. Через неделю любой нормальный человек согласен на всё, лишь бы дали поспать. Согласен на любой срок, только дайте упасть где-нибудь. Вот что делается в тюрьмах.
Меня привезли в суд, и началось судебное заседание. Судья: «В чём обвиняется Литвиненко? Документы покажите». Прокурор: «Обвиняется в вымогательстве зелёного горошка на овощной базе». Я: «Никогда не вымогал горошек, гражданин судья». Адвокат: —Вы вменяете Литвиненко имущественное преступление. Вы установили, где это имущество? Где этот горошек, который он вымогал? Где он сейчас? Установили?» Они говорят: «Нет». Тогда адвокат спрашивает: «А какой умысел был у Литвиненко вымогать горошек? У него что, были рынки, магазины, деньги он получал за этот горошек? Какой умысел? Умысла нет. Вымогательство — преступление умышленное. Как можно человека обвинять в умышленном преступлении без умысла?»
Адвокат спрашивает: «А кто же потерпевший? У кого мой клиент горошек вымогал?» Говорят; «У гражданки Киселёвой». Я: «Никогда с такой не встречался».
И тут выясняется, что Киселёва меня тоже не знает. Она написала жалобу на следователя, как он выбивал у неё показания: «Он повёл меня в свой кабинет, на котором висела табличка «Помощник прокурора полковник Иванов С. В.», где я оказалась с ним наедине. Там он мне сказал:
«Ты мне его сдай, сдай! Ты всю жизнь ни в чём не будешь нуждаться»… Когда я взмолилась и стала уверять, что мне нечего сказать, он схватил меня за волосы, начал таскать силой. Я закричала: «Больно, пустите!»… Он пытался меня целовать. Поднимал мне юбку, я изворачивалась …»