Пока девушка просматривала каталог, до нее долетели обрывки приглушенного разговора. Двое беседовали заговорщицким тоном, и это возбудило в ней интерес. Она постаралась незаметно разглядеть говоривших. Мара наклонилась к столику, чтобы положить каталог на место, и взглянула на двух мужчин, сидевших неподалеку на диванчике спиной к ней.
— Поговаривают, будто «Мастерсон» обвиняют в том, что там выставили на аукцион работу Хебборна, — услышала она, как один прошептал другому.
Хотя имя художника Мара слышала впервые, зато за последние несколько дней успела узнать аукционный дом «Мастерсон». Эта фирма была основным и беспощадным конкурентом «Бизли».
— Позволь, угадаю: Хебборн, который похож на Коро? — пробормотал второй.
— Кто знает? Это может быть и Хебборн, который напоминает Мантенью[4] или Тьеполо.
Внезапно Мара поняла, что речь идет о создателе поддельных картин великих мастеров.
— Одно я знаю точно — меня бы огорчило, если бы кто-нибудь слишком внимательно присмотрелся к Кастильоне,[5] которого мы продали не так давно.
До Мары донесся сдавленный смешок. Увлекшись чужим разговором, она вздрогнула от неожиданности, когда Майкл тронул ее за плечо. Девушка подняла глаза и увидела, как волосы упали ему на лоб, когда он наклонился, приветствуя ее, а в уголках его глаз появились морщинки от улыбки. Мара осталась недовольна собой. Накануне вечером она сама себя строго отчитала. Признав, что симпатизирует Майклу, Мара еще раз напомнила себе о необходимости придерживаться четкой линии поведения и выстраивать только профессиональные взаимоотношения. Нельзя допустить, чтобы ее физическое тяготение к нему нарушило этот баланс.
Майкл проводил ее в свой кабинет, залитый неярким солнцем. Огромный антикварный письменный стол из полированного дерева с латунной отделкой покоился на богато раскрашенном обюссонском ковре, из окна открывалась панорама на Центральный парк. На обитых светлой замшей стенах висели картины. Стену, у которой стоял письменный стол, украшали черно-белые этюды, изображавшие человека в длинных одеждах. Сюжет показался Маре знакомым, и когда она поинтересовалась у Майкла, он ответил, что это эскизы к портрету Святого Петра, выполненные художником времен Ренессанса, чье имя было ей неизвестно.
Скрестив руки на груди, Майкл прислонился к входной двери, явно ожидая реакции своей гостьи. Мара давно отказалась от романтических иллюзий, рисовавших в ее воображении отделанный красным деревом кабинет юриста, где по стенам выстроились ровными рядами книжные шкафы. Она с трудом представляла себе, как можно работать среди такого великолепия. Неспешно обходя кабинет, она дотрагивалась до полок, столешниц и сыпала комплименты один за другим.