Нерон сделал непроизвольное движение рукой и коснулся груди Агриппины, впрочем тут же отдернув руку.
— О Нерон! — простонала она, закатывая глаза, схватила его ладонь и, встав с дивана, потянула за собой в направлении ложа.
Отчего-то он не нашел сил противиться ей и пошел следом, неровно ступая, как во сне. Лишь только он коснулся бедром края ложа, как она толкнула его туда и упала сверху, осыпая поцелуями его лицо и шею и резким движением сильных рук пытаясь сорвать одежду. Он ощутил неожиданный прилив вожделения, обхватил ее трепещущее тело и прижал к себе.
— Да, да,— горячо шептала она.— Ты только мой, мой, я сделаю для тебя все! Никто не сможет сделать с тобой то, что сделаю я! О Нерон!
Лучше бы она этого не говорила. Его вожделение уже готово было превратиться в настоящую страсть, но он еще не успел потерять способности к соображению. Ее обещание сделать с ним то, чего никто другой сделать не сможет,— эта фраза решила все. Он вспомнил о ее муже, императоре Клавдии, и ощутил на губах вкус белых грибов — того самого блюда, которым она отравила мужа.
Нерон испуганно дернулся и сбросил Агриппину с себя. Она не успела вновь схватить его — он стремительно соскочил с ложа.
— Нерон! Нерон! О боги! — взвыла Агриппина, протягивая к нему руки.— Ты отталкиваешь меня, ты не желаешь!.. О боги, я не перенесу этого!
— Нет, нет,— торопливо проговорил он.— Ты не поняла меня.
— Не поняла?! — Она приподнялась на локтях и, вытянув ногу, достала ею колено Нерона.
— Да... нет...— бормотал он, поправляя одежду и приглаживая волосы.— Успокойся. Я только хочу сказать, что сейчас не время.
— Не время?
— Да. Я хочу сказать, что мы должны быть осторожными.— Нерон уже пришел в себя и говорил отчетливо. Он отступил от ложа на шаг, опасаясь, что она как-нибудь извернется и снова схватит его.
— Осторожными? — переспросила Агриппина своим обычным голосом, в котором уже не было и тени недавней страсти.
— Конечно, осторожными.— Нерон вздохнул.— Никто не должен знать, что мы... Ты понимаешь, никто не должен этого знать.
— Но ты хочешь меня? Ты любишь меня? Скажи! — Агриппина подвинулась к краю и спустила ноги на пол.
— Да, да! — проговорил он как можно убедительнее, но все же отступил еще на шаг.— Конечно, я люблю тебя. Я не думал, что так... но теперь, теперь понял... Постой.— Он сделал предостерегающий жест, потому что она собиралась встать.— Лучше я приду к тебе. Завтра. Даже сегодня вечером. Ты отправишь слуг, и никто не сможет нам помещать. А потом мы уедем куда-нибудь вместе. Например, к морю, в Байи.