Явтушок был влюблен в саму музыку тележного скрипа, так и ехал, зачарованный, в Глинск на ярмарку или в гости к дяде в Зеленые Млыны. Едет, а телега поет под ним на все голоса, сея в душе то печаль, то нечто мажорное и веселое, в зависимости от того, с какой скоростью вертятся колеса. Все это так, но, с точки зрения отца, владельца саней, они не хуже телеги, а в Особенности когда на дворе мороз, да ежели запрячь в них настоящих лошадей, а не таких мышат, как у Явтуха. А еще многое зависит от того, куда и зачем едешь... Пока Явтушок выбрался, повечерело, Прися сидела в санях на холстинке. Явтушок так увлекся, что не заметил других саней, которые ехали за ним по пятам. Эти вторые сани выехали со двора Соколюков, потом остановились возле нас, на них подсел отец. Он не посвящал Валахов в свои тайны. Вернулся он поздно, перед рассветом. Промерз и теперь сухо кашлял. А когда утром Явтушок приволок сани тем же самым способом, каким одалживал, на себе, и, поблагодарив, хотел уже идти, отец остановил его:
— Погоди, Явтуша, поговорим-ка с глазу на глаз.
— Ну? — тот присел на сани и, сняв шапку, отер налипшие на лоб мокрые волосы.
— Никак я не уразумею, Явтуша, чего тебе якшаться с контрой? Что у тебя общего с ними?
— Это с кем же?
— Ас теми, к кому ты ездил нынче ночью на моих санях... Ты видал, какие там сани, какие лошади, какие ковры? Такие ли, как эти розвальни?
— А ты откуда знаешь, где я был нынче ночью? — вскинулся Явтушок.
— А ты что ж думаешь, пока вы сговариваетесь, мы спим? Нет, брат, мы тоже себе на уме. Нам, верно, не спится еще больше, чем им. Да тебе-то что там делать?
— Признаться?
— Как хочешь. Твое дело...
— Страшно мне с ними. Так страшно, что душа в пятки уходит. Решительные они и жестокие. Насмерть будут стоять за свое. Поверь.
. — Знаю...
— А я человек маленький, беззащитный. А вы хотите меня еще меньшим сделать. Отобрать телегу, лошадей, землю, мечту... Клочок неба над моим полем, где я даже звезды посчитал.
— И много их там?
— Триста девяносто две больших и сто восемь маленьких. Число, правда, не постоянное — одни гаснут, Другие появляются, а только мои они, не чьи-нибудь. Потому точно над моим полем, по меже.
Отец рассмеялся. Наши поля рядом. Стало быть, и неба тоже. И Явтушок наши звезды давно себе засчитал, в этом отец не сомневался, такой и звезды при-бвоит.
— А ведь нам, Явтуша, как раз такие люди нужны, как ты.
— Какие такие?
— Влюбленные в землю.