Дня через два за Явтушком пришли. Кто-то из Вавилона донес, что он здесь, в Зеленых Млынах. Его повезли в Копайгород, а уже оттуда переправят в Глинск, к Македонскому. Это он заинтересовался беглецом, а у этих, из Копайгорода, вроде претензий к нему нет. Для них он гражданин Голый Я. К.
— Это вы?
— Я...— сказал Явтушок.— Явтух Корниевич... и Голый...
Каждую ночь Присю будят поезда...
А рожь цветет у самого порога. И поезда ходят мимо хаты из Азии в Европу и из Европы в Азию; и каждый почему-то считает своим долгом свистнуть именно здесь, хотя никто им не угрожает; лошади из открытых вагонов глядят на эту землю почти человечьими глазами; в иных вагонах за перегородками котятся овцы, кричат от страха; а рожь белеет и утихает...
И она проклинает и любит здесь свой Вавилон, как никогда. Зеленые Млыны не для Приси... А Явтушок зло сказал, что, если все будет благополучно, он вернется сюда, может, и навсегда... Вавилон же пусть обратится в руины!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
И опять этот игрушечный маленький поезд, на «бечевочке» — как насмешливо назвала узкоколейку Иванна Ивановна, когда Тесля провожал ее в Краматорск, где поезда и станция не чета этим! Туда приходят со всех концов гиганты, въезжают прямо на завод и грузят, что им надо, из огромных шумных цехов, одним из которых командует Иванна Ивановна. Она обещала переехать в Глинск уже этой весной с детьми, со всеми пожитками, но и сама еще не уверена, отпустят ли ее с работы. Металлургический завод выполняет теперь исключительно правительственные задания, Тесля был на этом заводе слесарем, пришел туда из Лебедина в восемнадцатом, там они и поженились с Иваниой, потомственной краматоркой. Максим воевал в Краматорске с гетманцами, разоружал это воинство, показал себя отважным бойцом и агитатором. Тогда же и в партию вступил. Потом война с нэпманами в самом Краматорске, как будто и мирная, но жесточайшая война. Когда Тесля прибыл в Глинск, в коммуне, которая представляла собой едва ли не единственный оплот новой власти в районе, Соснина уже не было. И вот они вместе с Климом Синицей воевали, перемеряли своими ногами новый мир вокруг коммуны, вместе прошли через важный перевал, чтобы вместе прийти и на эту маленькую глинскую станцию и самим воспользоваться «бечевкой», жизнь на которой, впрочем, очень оживилась этой весной.
У Тесли неприятность. Он оказался... сыном единоличника. Вот как бывает. Старый Сак там, в Лебедине, поставил своих серых волов и новую пятиоконную хату превыше всех идей, превыше всех знамений времени, над судьбой сына, надо всем, чем славился род Тесли в новые времена.