— Ну, попробуйте… — неохотно согласился Артамонов. — Если будет польза…
— Только тут вот что надо будет сделать, — сказал отец Александр. — Вы, Капитолина Матвеевна, пожалуйста, проводите господина полицейского до двери комнаты вашей дочери, а сами тотчас спрячьтесь до поры где-нибудь в доме. Да вот хоть здесь, в соседней комнате. Мы вас позовем, когда потребуется. По дороге, прошу вас, ни в коем случае не разговаривайте между собой. А вы, — обратился он к Гузееву, — ступайте с Капитолиной Матвеевной к Ольге Алексеевне и позовите ее сюда.
Купчиха и городовой, ни о чем более не расспрашивая, отправились исполнять батюшкин наказ.
— Загадочный случай, — произнес пристав. — А кто же мог быть этот человек, которого видела здесь Капитолина Матвеевна? — спросил он отца Александра. — Неужто ее жилец?
— Скорее всего он. Это подтверждается участием в злодеянии Ольги Алексеевны. С кем, как не с жильцом, она могла устроить такое в его комнате? Да и где он сам теперь? Почему его нет дома? А кроме того, только человек, который очень хорошо знает все дворы вокруг дома Капитолины Матвеевны, мог избрать для побега мой двор. Хотя, уверяю вас, это не самый удобный и короткий путь отсюда на другую улицу.
— И отчего же он избрал ваш двор? — спросил Артамонов.
— Только в моем дворе нету собак. Мои дочки, поповны, кошечек любят, — улыбнулся батюшка. — Так у нас их с полдюжины, как бы не больше. Этот жилец квартирует у Капитолины Матвеевны где-то с полгода. И ему, конечно, хорошо известно, у кого здесь из соседей есть собаки, у кого нету и как расположены дворы.
Больше ничего сказать друг другу собеседники не успели, потому что в комнату в сопровождении городового вошла дочка Капитолины Матвеевны.
Отец Александр не очень хорошо знал Ольгу. Хотя он и настоятельствовал здесь поблизости — на Ордынке, Карамышовы не были его прихожанами. Еще у покойного Ольгиного отца, Алексея Силантьевича, духовником был протоиерей из уютной церковки Николая Чудотворца за Якиманкой. Естественным образом, в тот же храм ходили и его домочадцы — жена и дочка.
Ольга вошла, прищуриваясь от света в комнате, будто со сна. Но как девушка ни старалась выглядеть сонною, заметно было, что она этой ночью глаз не сомкнула. Она очень удивилась, обнаружив в комнате священника и полицейского чина. Или опять разыграла удивление. Это, во всяком случае, получилось у нее очень натурально. Ольга поздоровалась со всеми, причем, приветствуя пристава, она изобразила сдержанный, лишь как долг вежливости, но вместе с тем такой изящный книксен, какой можно увидеть, наверное, разве что на великосветском балу. У Артамонова глаза заблестели многообещающею улыбкой, и он лихо подкрутил ус.