- Давай еще раз. Для надежности.
Черноволосый завозился, лязгнул чем-то металлическим и наклонился над умирающим.
Раздался приглушенный хлопок. Замершее, было, тело содрогнулось еще раз и снова обмякло.
- Готов. Засыпай.
Хромой с похабным смешком встал на труп, попрыгал, вминая его в сугроб. Двое других торопливо ногами нагребали снег на убитого, на еще теплую голову, обмотанную скотчем, на рабочую болоньевую куртку и синее спортивное трико, заправленное в короткие прорезиненные полусапожки.
Затем убийцы также торопливо выстроились гуськом и по хрустящему насту след в след пошагали вверх по склону сопки. Минут через пять выбрались на дорогу, сели в не успевшую еще остыть старенькую красную "единичку" и рванули по направлению в город, подальше от места, где преступили они главный закон человеческий.
При въезде в город Хромой тронул за плечо молодого, который вел машину:
- На почту идем завтра с утра. Сегодня перевод никак не поспеет.
Черноволосый, вроде бы безучастно смотревший в окно, отозвался:
- А н-нас м-менты н-н-е вс-с-третят?
- А ты свой ствол с собой бери. Мы с Малым тоже возьмем. Нам теперь терять нечего. Тачку я с утра кентам на запчасти загоню. Получим перевод, все поделим и - врассыпную. С такими бабками "на материке" год гулять можно.
Помолчав, насмешливо добавил:
- Не ссы, а то еще больше заикаться начнешь. Смоемся без проблем. Баба его не въехала, никто ничего не видел и не слышал.
* * *
Хромой ошибался.
За шестьсот километров, в далеком горняцком поселке, чуткое сердце любящей женщины услышало то, что никогда не смогут уловить и зафиксировать самые фантастические приборы. Услышало и поняло так, что утром 26 апреля совершенно чуждый всякой сентиментальности Жорка поверил Наташе мгновенно и безоговорочно.
26 апреля
Гопа влетел в кабинет:
- Пошли, быстро.
- Что, пришли за переводом?
Жорка стрельнул глазами в сторону подскочившей Натальи и мгновенно соврал:
- Шеф зовет, ты же знаешь, как он ждать не любит.
А в коридоре управления, на ходу, добавил:
- А еще Шеф не любит... болов, у которых язык вперед головы работает. И все их не любят. А я особенно. И если хочешь со мной работать, держи язык в заднице, если он не держится за зубами.
Игорь молча проглотил эту ультрапедагогическую речь. Обижаться, кроме как на себя самого, смысла не было. Да и времени тоже. Главпочтамт располагался в соседнем квартале, через дорогу от УВД.
Жорка быстро говорил в такт шагам:
- Останься поближе к выходу, у окна, там столик, - заполняй любой бланк. Я буду брать того, кто пришел за переводом. А ты смотри в четыре глаза. Если он не один, дружки могут пойти на меня, а могут и ломануться на выход. Возьми хоть одного. Резко уйдет какая-нибудь машина, запомни марку, цвет, номер. Кстати, стой! Оружие взял?