На рассвете мне позвонил командир эскадрона из села Кулыга, в шести километрах западнее Литина: "Атакован большими силами конницы, отхожу на Литин". На этом разговор оборвался.
Командиру 1-го кавалерийского полка я приказал поднять по тревоге два резервных эскадрона и привести их к мосту. Попытался связаться с командиром эскадрона в селе Багриновцы, севернее Кулыга, но телефон там не работал. Позвонил в охранение, стоявшее южнее Кулыги; командир взвода доложил: "У меня все спокойно, но севернее от нас слышна сильная беспорядочная стрельба, свой взвод собрал и держу около себя". Я ознакомил его с обстановкой и приказал усилить бдительность, зорко следить за противником и немедленно докладывать о его действиях.
Пытался снова связаться с Багриновцами - безрезультатно. В это время раздался звонок. "Товарищ командир, - слышу в трубке, - мы ведем бой в селе Кулыга, имеем пленных, дайте нам скорее помощь". "Кто говорит?" Ответили не сразу, после заминки. Слышно было, как говоривший со мной повторял кому-то мой вопрос. Наконец он ответил: "Говорит красноармеец от имени командира эскадрона".
У меня возникло подозрение, и я сказал: "Назовите фамилии командиров эскадрона и полка". "Вот черт!" - сказали на другом конце провода. Потом послышался смех, и трубку положили. Стало понятно, что наши, уходя, не успели снять телефон и его хотел использовать противник.
Донес о положении в Винницу, командиру 24-й стрелковой дивизии Муретову. Вместе с командиром полка во главе двух эскадронов рысью вышли за город и здесь встретили эскадрон, отступавший из Кулыги. Командир эскадрона на ходу доложил: противник в полуверсте от него. Взобравшись на высокий берег, я увидел противника - десять полнокровных петлюровских эскадронов.
Против такой силы нам не выстоять. Решили оставить город. Нам оставалось одно: драться за выигрыш времени, чтобы дать возможность изготовиться Винницкому гарнизону. Я решил поделить свои силы на два эшелона, драться в пешем строю, занимая выгодные рубежи на шоссе, перекатываясь одним эшелоном через другой.
Ближайшие бугры были заняты двумя эскадронами, а бугры в трех километрах за ними - одним эскадроном. Противник, подойдя на дистанцию нашего огня, был вынужден тоже спешиться. Когда петлюровцы, сблизились с нами, начинали обходить один из флангов, два наших эскадрона садились на коней и отходили за третий. Противник тоже садился на коней, но наталкивался на огонь нашего прикрывающего эскадрона, нес потери и снова спешивался.
Были случаи, когда мы не успевали спешиваться и, преследуемые противником, отходили рысью и даже галопом; тогда группа противника на лучших конях догоняла нас и нам приходилось туго.