Разом! Полностью и бесповоротно!
Но я продолжал смотреть в то место как зачарованный. Пока не почувствовал, что задыхаюсь от недостатка воздуха и скоро лишусь зрения. Поэтому интенсивно задышал и часто стал массировать движением век пересохшие и переохлажденные глазные яблоки.
В моей голове метался такой ураган хаотичных мыслей, что я долго не мог на них сфокусироваться. Если бы не кошмарный день рождения и масса издевательств в последние дни, я бы уже давно вприпрыжку мчался к подругам с радостной новостью: секрет дырки разгадан! Но только при одном воспоминании про Верку, Катьку, мерзкую Машку и двух жлобов, которые наверняка сейчас тискали податливые девичьи тела, меня вновь окатила волна такой ненависти и желания никогда больше не возвращаться в Лаповку, что я решился на немедленный переход в неизвестность. Тем более что отчетливые следы на снегу не давали мне ни на секунду усомниться в увиденном, посчитать это пьяным бредом или перепутать со сновидением.
Растирая и разминая затекшие члены, я с кряхтением подался вперед. Правая рука непроизвольно выхватила фонарик, подсвечивая то, что и так было видно прекрасно: маленькая ступня, всего лишь чуть больше моей, тридцать девятый размер. Но когда я дошел до той точки, где Грибник осматривался, в лицо мне дохнуло смертью. Не той смертью, которая глядит на тебя из дула пистолета, кончика ножа или мчащегося без тормозов автомобиля, а той самой интуитивной, которую почувствовало все мое естество до последней клеточки тела.
«Остановись! Там ты погибнешь! – вопили все мои внутренности, сознание и разум. – Замри, иначе умрешь!»
Вот тут и стало вздыматься во мне то, что помнило себя свободным и независимым. И я сделал шаг вперед. Вот тут и воскликнул внутри меня тот свободолюбивый мальчик на весь лес: «Ты ведь хотел умереть! Так не останавливайся!!!» Второй шаг! И в моих ушах до максимума усилилась немыслимая какофония звуков, криков и тактов торжественного марша!
Еще один!..
Перед глазами замелькали все воспоминания моей жизни, и я окончательно удостоверился, что погибну. Ведь иначе не бывает. Мало того, словно во мне проснулось дежавю происходящего момента, и я его переживаю повторно.
…Осталось сделать еще два шага и обрести свободу с помощью смерти. Легко? Нет! Невероятно трудно! Я уже буквально содрогаюсь в конвульсиях леденящего ужаса. Но оживший во мне свободолюбивый ребенок со скрипом двигает моими конечностями и безудержно ведет к гибели. Левая рука ногтями впивается в кору толстенного дерева, в правой дергается чудом удерживаемый фонарь. Еще один шаг!