— Не смей мне перечить! — заорал он.
Эрик почувствовал дикий ужас. Опять! Опять он это с ней делает! И захлебываясь рычанием, он прыгнул на мужчину, но тут же отлетел в стену от взмаха руки, больно ударяясь и сползая на пол под новые крики матери, просящие о пощаде.
— Ну, — услышал он голос Нифера. — Давай, дорогая, покажи мне, на что ты способна. Или ты уже ни на что не способна!?
Эрик заметил, как Нифер схватил маму за волосы, сжимая так, что ей стало больно.
— Нифер, пожалуйста…
— Меня не нужно просить о пощаде, ты же знаешь, ты знаешь, что нужно делать. — Обхватив рукой ее лицо, Нифер сжал ее губы, опускаясь по шее к груди и просовывая руку под вырез топика, туда, куда не позволено дотрагиваться посторонним мужчинам. — Давай же, дорогая, устрой мне хорошую взбучку, дай отпор, который мне так нравится.
— Нифер, у меня больше нет сил, прошу тебя…
Эрик попытался встать, глухо рыча, и наблюдая, как из маминых глаз льются слезы.
— Ложь! — выпалил тот, дергая за волосы. — Ты же Нейла! Неужели ты уже не можешь надавать мне по заднице? Как раньше? Вспомни… вспомни, как все начиналось.
Чувствуя боль в плече, Эрик кинулся на Нифера, который снова оттолкнул его, отбрасывая назад. Эрик упал на спину, но быстро встав, повторил свою попытку, отлетая в другую сторону от рычащего мужчины-волка, опять подрываясь, видя лишь одну цель и чувствуя только злость, дикую, затягивающую, раскрывающую пасть и проглатывающую его целиком. И Эрик даже не успел толком ощутить, когда перекинулся, выпуская наружу своего волчонка, заходясь лаем и буксуя лапами по полу. Он только чувствовал, как желает сомкнуть челюсть на этом ликане, который посмел обидеть мать, снова!
Но грубая большая рука оказалась проворнее, хватая его за загривок и выкидывая из комнаты.
— Раз ты так любишь драться, мы найдем применение твоей прыти, мохнатое отродье.
И только он сунул нос в проем комнаты, как в него влетел тяжелый ботинок, отбрасывая к стене и закрывая за собой дверь. Эрик подбежал к ней и залаял, начиная скрести проем, прыгать на ручку двери, но все тщетно. Он лаял и скулил, в перерывах вслушиваясь в звуки из комнаты. И мать кричала, сначала от боли, потом от чего-то другого, запах чего он никак не мог разобрать сквозь узкую щель в двери…
Резкое снижение скорости впереди идущей машины, вспыхнувшей красными фарами, вывела его из задумчивости. Эрик ударил по тормозам. Они въезжали в город, где в это раннее время уже начинало уплотняться движение, плюс — начинались светофоры. Солнце уже захватило почти половину неба, вытесняя сумрак, и обещая осенний теплый денек.