До нее докатилась вторая, а то и третья волна пораженных. Именно потому персонал понес минимальные потери. Не всем повезло, но, во всяком случае, сравнивать с наркологическим диспансером или военно-морским госпиталем (там в отдельных помещениях еще были живые люди и с ними держали связь, но вот взяться за зачистку пока не могли — банально сил не хватало) невозможно.
Вот кто обошелся совсем малой кровью — так это Роддом. Получив несколько предупреждений по телефонам, там просто заперлись и забаррикадировали двери.
Рядом с центральным корпусом 36 больницы, выходившем фасадом на улицу Газового Завода, стояла грузовая машина с кунгом. Сверху из торчащей трубы вился клочковатый дымок. В кабине сидел немолодой дядька в морской шапке с крабом и морской же шинели. Внимательно посмотрел на нас.
За дверями оказалось две тетки с автоматами. Кивнули мичману и внимательно осмотрели наши руки-ноги-шеи. Автоматы они держали как палки, по-бабьи, а вот осмотр был грамотный. Мичмана попросили на выход, а меня отправили дальше. Правда, мичман не ушел, а тут же стал любезничать с тетками, что те приняли настороженно, но благосклонно.
Ясно, после двух лет с таким приговором мичман решил опять окунуться в радости жизни, да и с Валентиной я его пообещал познакомить. Напялив на себя под строгим взглядом дежурной тетеньки бахилы, сижу жду. Приятно глазу — служба не шаляй-валяй, а строго все.
Прибегает поводырь — молоденькая медсестричка — понятно, меньшую послали. Двигаем на второй этаж. Оттуда в ординаторскую. А там сидит десяток человек вместе с Валентиной. Похоже, что она им тут понарассказывала — смотрят на меня с уважением. Подавляю желание надуть щеки и задрать нос.
Чай у них горячий и мне неловко за свой затрапезный вид — они то все помыты и причесаны. Впрочем, оказывается, что мне тут могут устроить санобработку — то есть могу и душ принять и даже ванну — но с этим дольше. Душ — это бы очень к месту. Окопный дух — оно конечно вштыривает — но лучше б без него. С радостью хватаюсь за это предложение, а чтоб им было чем заняться без меня — торжественно вручаю Тульский Коровина Валентине. К сожалению, все пистолеты со склада — с банальными деревянными щечками на рукоятке, но все равно — вызывает легкое удивление.
Размываться некогда — все-таки коллеги ждут, потому приходится полоскаться в темпе. Все равно — приятно. В разгар мытья заваливается этакая медицинская санитарная бабка — с той уже привычной спокойной бесстыжестью, выработавшейся за время мытья сотен пациентов.
— Вот белье Вам свежее. А свое тут оставьте, простирнем.