— У нее муж, — подпортила я ему настроение.
— Да-а-а, — наклонился он надо мною. — И кто?
— Вон тот здоровяк, что принимал оружие.
— Это тот, что режется в кости? Я управлюсь до того, как он очнется.
— Однажды он нагуляется до того, что подхватит какую-нибудь гадость, — недовольно буркнул ему вслед Кэл.
— Папенька-то у него до сих пор не нагулял, — пожал плечами Торек.
— Это все временно.
— А ты завидуешь, что ли?
— Чему?!..
Дальше начался обычный разговор, когда дело касалось Кира и его любовных похождений. Потом началось обычное безобразие, когда муж все просек (старшая дочь трактирщика донесла) — куда, с кем и для чего ушла его жена. Елег таки разломал полюбившуюся ему стенку, Кир с Тореком — другую, Ярр — лестницу, Сейя, как всегда, прикрывал нас щитами, чтоб ножи со стульями не достали. Кэл не по-графски материл своих и отбивался от чужих, а я наслаждалась отрадной сердцу картиной: «Друзья гуляют!»…
А за удовольствия надо платить, поэтому пришлось отдать хозяину, находящемуся на грани сердечного приступа, одну из своих бриллиантовых заколок и остатки чудом уцелевшей бутыли «Пятицарствия». Потом послушать уже знакомое смущенное гудение: «Иль, мы все отдадим!»- и, увы, разойтись по домам.
До дворца моей тети, королевы Вифинии, я добралась успешно — телепортом. Внутрь тоже — через потайной ход, а вот дальше пришлось самой.
Меня немного пошатывало, поэтому, придерживаясь за стены, я старалась как можно незаметней пробраться к своей комнате. Уже у самой цели мне навстречу выплыли Лелена с подружкой Катриной Вимской.
— Какой позор! — закатила глаза моя кузина. — И это одна из рода Лацских! Да наши предки в гробу перевернулись от такого срама!
— Наконец-то после выходок твоей мамаши они легли на место, — ответила я, облокачиваясь на мраморный бюст Искандера Красивого.
— Не трогай мою маму! — вскинулась Лелена. — В отличие от некоторых, она — истинная аристократка!
— Истинная гадина! — исправила я ее и, отлепившись от прадедушкиного изваяния, решила продолжить путь. — Передай ей, если она еще раз про бабулю какую-либо гадость пустит — будет снова в пруду квакать.
— Это просто неслыханно! — взвизгнула кузина. — Ты!.. Ты!!!..
— Лелька, сгинь!.. Не зли меня, а то колдану сгоряча, будешь потом всю жизнь лгать поклонникам, что ты в карнавальной маске!
— А она и это может? — услышала я за спиной испуганный шепот Катрины.
— Ведьма! — со злостью выдохнула моя сестрица.
— И горжусь этим! — не оборачиваясь, крикнула я.
Я и правда гордилась своими талантами и стремлением стать первой женщиной — боевым магом. Меня уже не смущали ни пересуды, ни косые взгляды, я твердо знала чего хочу и шла к своей цели. Училась, практиковалась, сидела в библиотеке, ездила к бабушке на каникулы (иногда, когда не лишали их), гуляла с друзьями, отбывала наказание и снова училась. Все было четко и последовательно, как в устройстве мироздания, и меня это устраивало. Хорошо, если ты уверена в завтрашнем дне. И в ту ночь мне и голову не пришло, что до конца моей уверенности осталась всего пара недель, начиная с того утра, когда нас к себе вызвал директор Оллис.