Фёдорова так и подмывало ответить "бусику", кто и для чего распространил эти грязные небылицы о ленинградском партийном деятеле, молодом, энергичном и толковом руководителе, вовсе не склонном к роскоши, зато бесспорном русском патриоте. Михайлова заметила искру негодования во взгляде Алексея Витальевича и решила, что тот, по своему обыкновению, опять не сдержится и начнёт резать правду-матку в глаза мстительному, склонному бить из-за угла Шаинскому, которого в отделе недолюбливали и за лень, и за самомнение (при явной неспособности к научной работе), и за покровителей, связь с которыми он зачем-то выставлял напоказ:
- Что вы глупости чьи-то повторяете, Борис Наумович, сплетни какие-то?! – возмутилась она. – Чем это вам секретарь Ленинградского обкома так не угодил?
- Действительно, сплетни! – поддержала заведующую Тамара Ивановна Татаринова, биологиня, старшая лаборантка отдела.
После этого стихийное неформальное собрание в кабинете Михайловой затихло как бы само собой. Доверительная обстановка рассеялась как весенний туман. Первым, как обычно, ощутил это сын покойного профессора Туманского старший научный сотрудник Юрий Максимович. Ощутил и отреагировал:
- Ну, ладно, работать надо. А то скоро к нам Юра Любый заявится!
Юрий Николаевич Любый был ассистентом кафедры психиатрии, работал над докторской диссертацией, а Туманский помогал ему организовать для этого надлежащую экспериментальную базу. Фёдорову очень хотелось поговорить с Юрой о новом пациенте – том самом, который был отправлен на психиатрическую экспертизу в связи со странностями поведения. Экспертизу провели на другой день после задержания его с пневматической винтовкой сотрудниками милиции. Повод для беседы с психиатром имелся самый подходящий: сегодня звонили из милиции, интересовались паспортными данными Фёдорова, чтобы правильно отразить их в почётной грамоте – в благодарность за помощь при задержании общественно опасного вооружённого преступника. Но, пропустив при выходе из кабинета всех впереди себя, Фёдоров услышал просьбу заведующей:
- А вас, Алексей Витальевич, я просила бы задержаться!
- А вы, Штирлиц, останьтесь. ещё на одну минуту! – сказал голосом Броневого с.н.с. Юра Туманский, уже взявшийся за ручку двери кабинета, но остановившийся в дверях, чтобы, подмигнув, бросить с улыбкой эту реплику.
- Слушаю вас, группенфюрер! – вытянулся Фёдоров. В их отделе сотрудники любили пошутить. Это, случалось, здорово помогало при неладах и неудачах в работе.