То происшествие, хотя и случилось оно на пару часов позже двойного перелома бедра у матери, стало известным Фёдорову раньше, немедленно. Оно лишило их обоих – и его самого, и его супругу, последних надежд на обретение потомства. Было это так.
Пятница, тринадцатое июня, выдалась жаркой, безоблачной, сулившей не только отдых на берегу, но и возможность искупаться в море – впервые в этом году. Фёдоров ещё раз оглядел небо и уселся в машину. Вскоре он оказался на дороге, ведущей в Калининград. Дело близилось к вечеру. Попутных машин было немного. Зато встречные попадались всё чаще. За „Двадцатым километром" они мчались к морю уже сплошным потоком. Алексею Витальевичу то и дело приходилось изворачиваться, проявляя раллистские навыки, чтобы избегнуть столкновения с каким-нибудь внедорожником или БМВ, шедшим на обгон, не обращая внимания на автомобили, движущиеся по встречной полосе.
Ездить по городу после прихода к власти "реформаторов" становилось с каждым годом всё труднее. Грубейшие нарушения правил движения стали нормой. Разграбившие общенародное добро негодяи не считались ни с кем, уподобляясь при движении по улицам города лыжникам-слаломистам. Они не подавали никаких предупредительных сигналов, по обыкновению требуя убраться с дороги тех, кто двигался по городу с разрешённой скоростью или же на более старых, тем более – советских, машинах. За городом же владельцы дорогих машин, купленных отнюдь не на заработки, нагло шли на обгон, в лобовую атаку, уверенные в том, что встречный свернёт на обочину, затормозит или пропустит как-нибудь иначе нового хозяина жизни.
Вот и сейчас один такой деятель высунулся из-за автобуса, шедшего вместе со всеми в потоке на Светлогорск, увидел, что за „фордиком" дорога свободна, и рванул на обгон, включив звуковой сигнал. У Фёдорова, ехавшего на скорости около семидесяти, не было никакой возможности затормозить, вписавшись между придорожными деревьями. Мгновенно оценив ситуацию и почувчтвовав лёгкий холодок в груди, он взял чуть левее – ближе к встречным, мчавшимся по узкой асфальтовой полосе, включил дальний свет и звуковой сигнал. Нахал на „Фронтере" вильнул и отказался от обгона. Фёдоров успел заметить, как в открытом заднем окне внедорожника мелькнула волосатая рука, будто бросавшая что-то. Так и есть! Это была бутылка. Увернуться от неё не представлялось никакой возможности, но этого и не понадобилось: завихрения воздуха, вызванные движением автобуса впереди „Фронтеры", отклонили траекторию бутылки и она разбилась о дорогу метрах в пяти за „Фиестой" Фёдорова. В зеркало заднего вида он видел красное пятно, расплывшееся по асфальту.