— Между прочим… меня Иезул зовут, я странствующий монах, — вспомнил представиться инквизитор.
— Влад, — коротко кивнул новичок, пытаясь загладить впечатление от не очень вежливого вторжения.
— Молох, — кратко рявкнул гигант, протянув свою лапищу для рукопожатия, и уже доброжелательно усмехнулся в бородищу. — Только вот простите, но Влад не инквизитор.
— Это почему? — удивился проницательности хозяина Иезул.
— А это он сам лучше знает. Вы тоже поймите: если бы я не мог понять, кто передо мной, долго бы тут продержался? Вот то-то и оно… — под это бормотание он открыл ворота в стойло, а сам пошел в дом.
Путники быстро разобрались в нехитром дворовом хозяйстве, поставив расседланных скакунов рядом с тремя хозяйскими лошадьми — благо, остатки зари еще подсвечивали двор. Пока они возились, снова подошел хозяин и провел путников в дом. На удивление маленькая и хрупкая хозяйка, радушно приветствовала гостей, а хозяин обрадовал наличием горячей бани, что было как нельзя кстати после долгого пути верхом.
Ближе к полуночи разомлевшие и чистые путники пытались вести разговоры после сытного ужина. Хозяин продолжал басить, рассказывая о своей жизни:
— Здесь места низкие, болотистые. Поэтому люди совсем не селятся. Наш хутор потому и стоит на этом перекрестке, чтобы путникам было, где на ночь укрыться. До утра обычный человек в этом лесу не доживет, по крайней мере, нормальным. Если только инквизитор, да и то не факт.
— А как же пограничники? — не удержался Влад от мучавшего его вопроса.
— А что пограничники? — хмыкнул Молох. — Им закон не писан. Вернее они сами эти законы, если захотят, пишут.
— Но бог с ними, а как же вы-то здесь справляетесь? — поинтересовался Иезул.
— Вот это правильный вопрос, — довольно крякнул хозяин и опрокинул в себя чарку вина, словно наперсток. — Другим бы не признался, но благородному инквизитору и, тем более… Владу признаюсь: я, конечно, не пограничник, но и обычный человек тут не удержался бы и пары недель, так что можете звать меня «опорным».
— Это, каким еще таким опорным? — удивился Влад, но Иезул тут же его прервал:
— Так значит Вы, Молох, дружны с пограничником?
— Да, — кратко ответил, как припечатал, хозяин. — А для Влада поясню: опорный — это человек, на которого ориентируется пограничник, когда приходит в наш мир.
— А откуда он приходит?
— Когда как, — пожал плечами Молох. — То с нашего мира, то с других… этого он мне не объясняет. Да мне и не нужно, главное, что он поддерживает здесь крепкую действительность.
Несмотря на делано-равнодушный вид, Влад заподозрил некоторую обиду опорного на своего пограничника, но проверять предположения не было, ни смысла, ни желания. Гораздо интересней была новость, что пограничники могут свободно перемещаться между мирами. На вопрос, много ли этих личностей в округе, и как часто они появляются здесь, последовал уже обычный ответ: «не знаю». Расспросы о том, как их можно найти, и что такого они особенного могут, тоже остались безрезультатными. В ходе беседы все же выяснилось, что пограничника уже давно не было видно, и нечисть в округе сильно обнаглела.