— А хлеб?
— Давнишний, — признался эскулап.
— А масло сливочное?
— Нет, маслице я в водичку для супчика бросил, — разочаровал он меня. − Похоже, оно-то и испортило заклинание.
— Тогда попьем чаю с хлебом, — предложила я, найдя наилучший выход, чтобы не уме-реть от голода.
Мы сидели на высоких табуретах за стойкой, заменявшей обеденный стол, и прихлебы-вали пустой чай, пахнущий соломой. Разрезать хлеб, давно превратившийся в камень, у нас не получилось, и теперь, отламывая по кусочку, мы размачивали его как сухарики. Учитывая зверский голод, на вкус оказалось не так уж и плохо.
— Украшения называют 'браслеты Гориана'. Их два, — Док кивнул на мою повязку. — Чтобы создать их и напитать мощью, Гориан сжил со свету всех родственников. В современ-ность, наверное, его бы назвали серийным убийцей ведунов. По сути, браслеты являются объ-емным резервуаром, который даже посредственному колдуну дает силы, но превращает в су-щество уже мало походящее на человека.
− Почему? — я с аппетитом хрустела засохшим хлебом.
− Убийство — черная сила, она сводит с ума. Это моя теория, — тут же замахал он руками. — Гориан воспользовался и своим сумасшествием, и силой. Аггелы шли за ним, как послушные ягнята. Он был непобедим…
− Но ведь все равно война закончилась, − напомнила я.
− Даже объединившись, − мягко улыбнулся мне Док, как неразумному дитя, — народы не смогли бы победить аггелов. Это невозможно. Они единственные существа, которые пользуют-ся природной мощью. Они впитывают ее из даже воздуха.
− В общем, бесы, − подсказала я точный перевод названия расы.
− Да, бесы, − согласился Док. — Если бы Гориан не застрелился в своем тайном бункере, то неизвестно, какую именно историю сейчас бы изучали в лицеях и университетах. К концу войны черная магия окончательно свела его с ума. Документы доказывают, что он предсказы-вал события. Некоторые воспоминания говорят, что Гориан умел читать чужие мысли, будто в голову забирался. Это, вероятно, было невыносимо для сознания. Он мечтал стать великим чернокнижником, но его собственная слабая душа подвела. Природу не обманешь, она не рас-считывала на такой запас.
Отставив кружку с чаем, с открытым ртом я слушала увлеченно говорившего Дока. По-добной лекции не найдешь ни в одном учебники или конспекте.
— Но, если эти браслеты такие опасные, то, как вышло, что сейчас один прилип к моей руке, а второй, вообще, утерян?
— Один браслет хранился в Историческом музее города, — Док заговорил теперь неохотно, складывалось ощущение, что он тщательно подбирает слова, будто шагает по зыбкой почве. — Его украли… — он замялся, а я насторожилась.