– Барин даже обрадовались, – сообщила она. – Сказали, что у них еще такие есть, обращайтесь.
Мари лежала под одеялом, а Евдокия начала читать. Получалось у нее довольно неплохо и бойко. Вскоре она запнулась.
– Барыня, нешто такое в книжках пишут? Да разве так бывает?
– Читай, читай! – поторопила ее Мари. – Ведь это так интересно! А в жизни случается всякое.
Евдокия продолжила чтение, краснея с каждой страницей. Голос девушки дрожал и прерывался. Несмотря на это, она в нужных местах меняла интонацию, наделяя каждого из героев индивидуальными черточками.
– Достаточно, – остановила ее Мари часа через полтора. – Очень хорошо, Дуня! Я как будто пьесу посмотрела. Наверно, из тебя могла бы получиться неплохая актриса. Слышала про Прасковью Жемчугову? Она была актрисой из крепостных, а стала графиней Шереметевой.
– Вот так диво! – ахнула Евдокия.
– Видишь, чего только в жизни не случается! – заметила Мари. – Я бы еще с тобой поболтала, вот только поздно уже, закончим завтра. А пока возьми лечебный крем в моем чемодане и смажь мне тело.
Она откинула одеяло и перелегла на живот. Евдокия открыла баночку и тщательно растерла шею, руки, спину и ноги госпожи. Смущенно остановилась, дойдя до пышной белой попки.
– А разве там не тело? – подбодрила ее Мари. – Работай!
Ягодицы госпожи были мягкими и теплыми, и девушке почему-то приятно было их смазывать. Она даже нарочно сделала это чуть медленнее.
Подождав несколько минут, чтобы крем впитался, Мари перелегла на спину, привольно раскинув руки и ноги. Евдокия незаметно перекрестилась при виде такой срамоты и снова принялась за работу. Смазывая груди, она опять покраснела, а пройдя по животу и добравшись до его низа, вновь остановилась.
– Ну что ты как маленькая! – рассердилась госпожа. – У тебя все точно такое же, чего ты испугалась. Мажь!
Евдокия несмело дотронулась до вздрогнувших складок и быстро и мягко растерла крем ладонью. Волосы там немного начали отрастать и приятно покалывали руку. Ниже было очень мокро. Евдокия догадалась, что это от книжки: с ней самой случилось то же самое. И опять ей неожиданно понравилось ощущать ладонью мягкую, влажную, трепещущую плоть, и ее движения стали совсем медленными и нежными.
– Спасибо, милая, – поблагодарила ее Мари, и голос госпожи предательски дрогнул. – Накрой меня одеялом и попроси, чтобы завтра истопили баньку, попаришь меня с дороги.
Евдокия помахала над постелью полотенцем, разгоняя комаров, и только потом опустила полог над госпожой. Затем выскользнула из спальни и осторожно вошла в людскую, где громко храпела Пелагея. Евдокия мигом разделась и рухнула на кровать. Рука девушки невольно оказалась между ног и судорожно сжала мокрую плоть. "Грех-то какой!" – прошептала Евдокия, перекрестилась и положила руки поверх одеяла. Сердце ее бешено колотилось, и она еще долго не могла уснуть. А потом до самого утра ей снились непристойные картинки из романа Клеланда.