– Барыня ж велели топить, – горячилась Евдокия, но кухонный мужик Антип с досадой отмахивался от нее.
– У меня и тут работы полно, кака еще баня! Сама топи, вон гладкая какая вымахала. С таким задом пахать на тебе можно.
Мужик игриво хлопнул девку по пышным ягодицам. Но это был не барин, так что Евдокия резко ударила его в ответ по рукам.
– А ну, не балуй! Барину расскажу все, понял? Ты что, не знаешь, что я при госпоже Мари? Сейчас пойду ей книжку дочитывать.
Разговор происходил на кухне, где священнодействовали две пожилые толстые поварихи. Им помогала некрасивая рябая девка Агафья, которую временно взяли из деревни вместо Евдокии: молодой барин так распределил работу между домашней челядью, которую сократил вдвое против прежнего, чтобы никто не простаивал без дела.
– Конечно, при старом барине Петре Ильиче легче было, – вздыхали бабы. – Говорили, и себе что-то перепадало, и никакой строгости. Но опять же попробуй свое получи! Вечно у него шаром покати. Ключница ворует, управляющий ворует, мужики пьяные. Попробуй так у его сыночка побалуй! Только посмотрит из-под бровей – уже душа в пятки уходит. И кричать ему не надо, не то что плетью кого-то пороть. Рассказывали давеча…
Они прекратили работу и принялись обсуждать деревенские сплетни, но тут во дворе раздался стук копыт.
– Барин с полей приехали! – мигом разнеслась весть по дому.
Молнией выскочил во двор конюх, схватив жеребца под уздцы. Барин спешился. Навстречу ему уже спешила Агафья с двумя ковшами. В одном была вода, и он с наслаждением умылся. Потом что-то вспомнил и крикнул ключницу:
– Пелагея!
Та мгновенно словно выросла из-под земли. Барин достал из кармана листок бумаги и передал ей.
– Сходишь к кузнецу, пусть по этому чертежу сделает умывальник. Надоело мне из ковшика.
Барин взял у Агафьи второй ковш, полный холодного, из погреба, кваса и с наслаждением осушил весь. Прошел на кухню и несколько минут наблюдал за деловитой суетой поварих. До полусмерти напугал их строгим замечанием, что срезают слишком толстую кожуру с картошки, после чего обратил внимание на все еще продолжающийся спор Евдокии с кухонным мужиком.
– Антипка! – грозно рявкнул барин, и тот испуганно подбежал. – Мне послышалось, что ты отказываешься топить баню?
– Нет, барин, истоплю, конечно. Это она, дура-девка, не понимает. Говорю, мол, и туда и сюда надобно успеть…
– Хватит! – остановил его Николай. – Еще раз такое услышу, сразу отправишься на поля работать. Ступай, топи!
Мужик рысью метнулся из кухни, а Евдокия торжествующе улыбнулась и отправилась к госпоже. Почти до полудня девушка дочитывала Мари "Фанни". Под конец книги у юной крестьянки начала уже кружиться голова.