А вот увольнительная волновать должна. До восемнадцати ноль-ноль еще уйма времени, и можно не спеша решить, чем его занять. Густав Вогг с неразлучным другом Карлом Шнитке, ясное дело, отправятся искать приключений по местным борделям, а он, пожалуй, сначала просто прогуляется по центру. А уж там, в зависимости от желания, зайдет куда-нибудь перекусить, либо в ресторан, либо, что вернее, в приличное кафе. А бордели? Густав с Карлом хорошие парни, в бою на них можно полностью положиться, но их увлечения женщинами легкого поведения Отто не разделял. Вопервых, воспитанный в строгих правилах Штайн недавно женился и вовсе не собирался искать развлечений на стороне, считая адюльтер весьма неблаговидным делом. А во-вторых, не хотелось подцепить, несмотря на бесплатно выдаваемые кондомы, какуюнибудь постыдную болезнь.
А вот просто гулять по узким старинным улочкам, разглядывая дома, было здорово: Отто с детства интересовался архитектурой, и в Ле-Мане с этим делом все было в порядке, благо наличествовали и улочки, и архитектура. Да и замок было интересно посмотреть.
К обеду унтер вдоволь набродился и, проголодавшись, присмотрел уютное кафе на какой-то улочке, названия которой он прочесть не смог, — все-таки Французский язык сильно отличался от родного немецкого.
В кафе, кроме него, почти никого не было — влюбленная парочка за крайним столиком (бросив на молодых людей быстрый взгляд, Отто вспомнил оставшуюся в Берлине жену и немедленно загрустил) да трое местных, зашедших вслед за ним. На партизан эти молодые парни, подстриженные по последней европейской моде, явно не тянули, и унтер расслабился, заказав себе обед и выпивку. Когда он, пообедав, заказал у миловидной официантки вторую кружку пива, к столику подошел один из парней:
— Приятно встретить здесь почти что соотечественника.
Говорил незнакомец на неплохом немецком, в котором, впрочем, угадывался легкии акцент. Вот только какой, Штайн понять не мог. Не французский точно, а вот какой именно?
— Держу пари, гадаете, что у меня за акцент. Я швейцарец, герр унтер-офицер. У нас с вами нейтралитет потому я и подошел. В этой жуткой дыре мне приятно поговорить с кем-нибудь на родном языке. Но если вы против, я уйду.
Штайн улыбнулся и сделал знак официантке, заказывая ещё одно пиво.
— Отчего же, присаживайтесь. Откровенно говоря, мне здесь тоже весьма одиноко. Эта война...
— О, про войну и политику я говорить не буду. — Парень широко улыбнулся, протягивая руку, и присел на свободный стул. — Меня зовут Гюнтер.
— Отто, — представился Штайн, отвечая на рукопожатие. — А твои товарищи к нам присоединятся?