Который утром сменили яркие солнечные лучи. Тишина же закончилась ещё до восхода солнца. То тут, то там раздавались какие-то стуки, грюки, топот... В общем, вполне нормальная и обычная для постоялого двора утренняя симфония.
Но ни солнечные лучи, ни шум снаружи не помешали нашим героям продолжать бессовестно дрыхнуть. Разбужены они были только тогда, когда конструкция из старых кривых досок, по какому-то недоразумению называвшаяся воротами сарая, чуть скрипнула, и в дверном проёме со словами: 'Эй! Есть кто живой?' появилась одна из дочерей хозяйки.
- А что, есть сомнения? - из сена появилась взлохмаченная голова Вити.
- Да мало ли что... Тут, говорят, ночью нежить видели... - сообщила ему утренняя визитёрка.
- Видели..., - с противоположной стороны появилась такая же всклокоченная голова Маши, - Но хозяйка сказала, что на сеновале защита... - девушка сладко потянулась.
- Пошутила, - коротко ответила девица.
- Что-о-о?! - из двух глоток вырвался синхронный возмущённый рёв.
- Есть хотите? - вопросом на вопрос ответила невозмутимая девка.
- Да не помешало бы... - отозвался Витя, скатываясь по сену на землю примерно с двухметровой высоты.
- Тогда ты, - палец девахи упёрся парню прямо в грудь, - рубить дрова, а ты, - тут она развернулась к Маше, - помогать на кухню. Даром кормить никого не будем.
С этими словами она развернулась, ненароком задев пышной пятой точкой створку ворот, с которой вчера с таким трудом справлялся Витя. Створка отскочила в сторону чуть ли не на полметра, но представительница слабого пола этого даже не заметила, и величаво удалилась по своим делам.
Снова зашуршало сено. На землю съехала Маша, которая, оказывается, забралась почти на метр выше, чем Витя. Наверное, чтобы было мягче спать. Следом за ней скатился белый клубок, который тут же развернулся, и обернулся добрым мо... Э-э-э... В смысле, пушистым псом.
Глянув на девушку, Витя не смог удержаться от смешка.
- Смех без причины... - наставительно начала Маша, но Витя её перебил:
- В зеркало посмотри... Чудо в перьях.
Маша полезла в неразлучную сумочку за зеркалом.
- М-да... И вовсе не в перьях, а в соломе, - сделала она вывод по результатам беглого осмотра себя любимой, - Кстати, ты не лучше.
Оба принялись энергично отряхиваться. Через несколько секунд тишина была прервана Витиным голосом:
- Ух ты!
- Маша, которая как раз в этот момент хитро изогнулась, чтобы стряхнуть очередную соломинку с джинсов, так что все её не очень большие, но симпатичные выпуклости стали смотреться ещё эффектнее, довольно отозвалась: