На исходе дня он всегда заходил к Альдо Мейеру. Они выпивали по стаканчику граппы, обменивались новостями, после чего Нероне отправлялся в хижину Нины.
Поначалу он был весел, взбудоражен той гигантской ношей, что взвалил себе на плечи. Потом, когда декабрь сменился январем, а зима свирепствовала все злее, стал более нервным, как человек, который мало спит и много думает. Мейер уговаривал его отдохнуть, провести пару дней в постели, но Нероне отказывался, с новой силой набрасываясь на работу.
А потом, в один из самых студеных вечеров, он ввалился в дом Мейера, бросил на пол пустой рюкзак, одним глотком осушил стаканчик граппы и выпалил:
– Мейер! Я хочу с вами поговорить!
– Мы всегда говорим, – резонно заметил тот. – Чем сегодняшний вечер отличается от остальных.
Нероне словно и не заметил иронии в голосе доктора.
– Я никогда не объяснял, почему я пришел сюда, не так ли?
– Это ваше личное дело. Вы не обязаны докладываться мне.
– Теперь я хотел бы объяснить.
– Почему?
– Мне это нужно.
– Веская причина, – усмехнулся Мейер.
– Скажите мне… вы верите в Бога, доктор?
– Меня воспитали в вере, – осторожно ответил Мейер. – Мои друзья, фашисты, старались, как могли, разубедить в его существовании. Скажем так, вопрос этот остался открытым. А почему вы спрашиваете?
– Возможно, вам покажется, что я несу чушь.
– Человек имеет право нести чушь, если ему это нужно.
– Хорошо. Выводы вы сделаете сами. Я англичанин, это вам известно. Офицер, этого вы еще не знали.
– Но догадывался.
– Я также дезертир.
– Что вы от меня хотите? Чтобы я выразил вам свое глубокое презрение?
– Ради Бога, помолчите. Просто слушайте. Я был в передовом отряде, вступившем в Мессину. Последний оплот фашистов на Сицилии. Боя практически не было. И итальянцы, и немцы признали свое поражение, и быстро отступали. Мое подразделение получило приказ очистить квартал жилых домов, расположенных неподалеку от доков. Отдельные снайперы, пара пулеметных гнезд… пустяки. Там был тупик с окнами, выходящими на нас, и на верхнем этаже засел снайпер. Он десять минут не давал нам поднять головы, но потом мы смогли прорваться к дому. Следуя заведенному порядку, я предложил снайперу сдаться. Прогремел выстыл, на этот раз с более низкого этажа. Один из моих парней упал. Я бросил в окно гранату, а когда прогремел взрыв, ворвался в дом. И… нашел этого снайпера – старого рыбака, вместе с женщиной и младенцем. Все погибли. И ребенок…
– На войне такое случается, – холодно ответил Мейер. – Это человеческий фактор. Бог тут ни при чем.
– Я знаю, – кивнул Джакомо Нероне. – Но этим человеческим фактором оказался я. Вы должны понять.