Кончилось все, как и у меня. Эдик проигрался в пух и прах, залез в долг, опять проиграл и дальше уже покатился вниз, ничего не видя перед собой, кроме замасленных королей, червей и валетов.
Утром выяснилось, что он проиграл большие деньги.
Очень большие по меркам маленького полунищего азербайджанца, который до этого откладывал каждый доллар на операцию брату.
Я лично верю, что с братом так оно и было — у азербайджанцев очень крепки родственные узы. Круче их в этом отношении только китайцы, но тем не привыкать из века в век кормить свою менее удачливую родню. У них, говорят, даже государственных пенсий как таковых нет. Рис — пожалуйста, сам расти его в ближайшем канале и ешь, а пенсию — выкуси!
Вечером Эдик не вышел на работу в посудомойку. Любомир — в сущности, неплохой мужик — закрыл на его прогул глаза: один раз. как говорится, не… этот… Ну, вы поняли.
Потом, когда он не вышел из своей каморки на второй и третий день, девочки-официантки пошли его проведать. Мало ли что с человеком может случиться, вдруг валяется за дверью, и некому стакан воды поднести.
Ну они ему и предложили стакан. Перцовки. По славянской простоте душевной.
Он им ответил из-за двери такими словами, что девочки в ужасе побежали обратно в «Лейку». Десятка они, конечно, не робкого, официантки из нашей «Лейки», и в ответ могут так послать матом, что сразу вознесешься на третий этаж недостроенного дома. Но слова, сказанные Эдиком из-под двери, показались им самым что ни на есть ужасным азербайджанским проклятием. А кому же охота быть проклятым, да еще в рабочее время?
Лично я думаю и даже догадываюсь, что именно сказал им измученный до смерти угрызениями совести и беспросветом жизни Эдик Гасанов. Ну, конечно же, это:
— Бафли саталлар тигында! Да канца, пилят!
Что еще может сказать восточный человек блудницам, когда он пребывает в состоянии, близком к моральной клинической смерти?
Если и не дословно, то, думаю, очень близко по содержанию.
А на четвертый день Эдик Гасанов покинул свою каморку еще до рассвета, помолился на восток и ушел в Зону.
Как он перебрался за Периметр, как миновал кордоны и камеры слежения, не имея толком никакой сталкерской практики, кроме одной ходки отмычкой, — никто не знает.
Но три месяца назад Комбат как-то при мне вскользь обронил, что видел Эдика в Темной Долине. Тот бродил на заброшенных фермах — тоже, между прочим, бывшая собственность НИИ «Агропром», его подсобное хозяйство. По его бесстрастному лицу и понурому виду Комбат сразу определил — зомбированный.
Так что даже окликать не стал. Какой смысл?