Волк убежал в город нести озарение в мюхенвальдский бизнес. Они с папой Карло остались в гостевой комнате на втором этаже «Веселой радуги» одни.
— Так кто, вы говорите, в вашей труппе? — спросил Иванушка, и в ответ на недоуменный взгляд старика, уточнил: — Я имею ввиду их амплуа.
— Ах, амплуа, конечно. Это мой Буратино — герой-любовник, Артемон — отважен и верен, как пес, Пьеро — сентиментальный неудачник, Арлекино — веселый грубоватый малый, Панталоне — добродушный простоватый толстяк, и Кривелло и Кастелло — злодеи, хотя не подумайте, на самом деле они замечательные мальчишки, добрые, заботливые…
— Мальчишкам, наверное, лет по двадцать?
— Кому по двадцать три, кому побольше… Но для меня они все равно как дети, мои родные сыночки…
— Да, я понимаю вас, сеньор Гарджуло, и восхищаюсь вами.
— О, что вы, сеньор Джованни, я не стою того!..
— А как скоро они смогут…
— Не беспокойтесь, сеньор Джованни, завтра же к вечеру у них все будет готово!
Улыбнувшись, Иванушка задвинул за собой тяжелый дубовый стул, расположил поудобнее стопку белой бумаги и задумался на мгновение.
— А всем ли хватит? — старика вдруг охватило беспокойство.
— Всем.
— А Буратино? У него один небольшой недостаток лица — нос длинноват…
— Ничего. Я уже придумал — он будет Козоновым, а их брату длинные носы только на пользу.
— Кому «им»?
— Можно, я пока ничего не буду говорить? Вы скоро все и так узнаете. А теперь, прошу вас, дайте мне всего часа два времени. Можете сходить пока по делам. Или прогуляться.
— Я лучше посмотрю на благородного сеньора, — умилился папа Карло.
— На кого? — не понял Иван.
— На вас? — не понял Карло.
— А-а. Ну, как хотите, — и Иванушка, старательно помогая себе языком, вывел на первом листе заголовок:
СЕРИЯ ОДНОАКТНЫХ ПИЕС
С ПРОЛОГОМ И ЭПИЛОГОМ
автора Ивана Неиз… (зачеркнуто) Елисе… (зачеркнуто) Лукоморского
УЛИЦА
ПОБИТЫХ
СЛЕСАРЕЙ
Написанная Им Самим
Акт Первый
«День Рожденья Козонова,
или
Убей меня нежно»
Когда папа Карло уже убежал к своим ребятишкам с готовыми двумя актами чтобы начать репетицию, Иванушке в голову пришла еще одна дельная мысль, и он спросил у Санчеса адрес ближайшего писца.
Писец — молодой длинноволосый человек в белых лосинах и розовой тунике — был занят. Он держал двумя пальцами за уголки большой лист исписанной бумаги и, как будто пытаясь вытрясти из него пыль, махал им в воздухе.
— Здравствуйте. Извините, я не помешал? Мне нужен Иоганн Гугенберг.
— Я — Иоганн Гугенберг, — человек, не переставая трясти листом, взглянул на вошедшего. — Что вы хотели? Я переписываю документы и книги красивым почерком, пишу и читаю письма, составляю прошения…