Кто-то противный и циничный глубоко внутри Ивана гнусно хихикнул: «Вот-вот. Ему бы не пришло.»
Но Иванушка, воодушевленный новой идеей, не обратил на незваного насмешника ровно никакого внимания, а погрузился в раздумья. Или воспоминания. И к тому времени, как они выехали из ворот королевского дворца, просветление нашло.
— Сергий, куда мы сейчас направляемся?
— Известно куда, — пришпорил Волк коня. — По Главному проспекту, потом налево, а в конечном итоге — к Лукоморским воротам и домой.
— У меня есть идея получше.
— Какая?
— Если за нами будет погоня, они ведь в первую очередь, естественно, к Лукоморским воротам поскачут, и по Лукоморской дороге.
— Не «если», а «когда», — поправил его друг.
— Ну да, когда.
— Ну и что?
— А то, что нам надо применить военную хитрость.
— Чево-о? — уточнил Серый.
— Военная хитрость — это когда на войне обманывают.
Подобное пояснение вряд ли когда-нибудь вошло бы в учебник военной тактики. И даже в толковый словарь. Но до Волка все равно дошло. Дошло то, что он ничего не путает, и что слова «военная хитрость» он услышал именно от Иванушки.
Услышь он их от одного из их коней, или даже от птицы, он не так удивился бы.
— …В свете всего вышеизложенного, — продолжал свою лекцию по стратегии и тактике царевич, — как советовал древнестеллинский историк и архистратиг Эпоксид, надо поступать так, чтобы враг, если ты находишься далеко, думал, что ты близко, а если…
— Извини, Иван-царевич, что прерываю столь познавательную твою историю, но за тем поворотом уже будут наши ворота. Какую… военную хитрость… хотел ты предложить?
— В свете всего вышеизложенного я предлагаю выехать из города по другой дороге, где нас ожидать и искать не будут. Например, по Шантоньской.
— Хитрость твоя, спору нет, вельми премудрая, Иванушка, но так мы потеряем кучу времени! А если нас уже хватились?
— Они не будут искать нас ТАМ! Сергий! Это проверенный временем тактический ход, впервые примененный три тысячи лет назад самим великим…
— А ты уверен, что Шарлемань не читал этой книжки?
— Сергий, да какой же ты скептик! Ну хоть раз доверь мне сделать так, как я считаю нужным! Ты увидишь! Поворачиваем!
И он, не дожидаясь ответа друга, развернул коня так, что тот сшиб крупом торговку яблоками вместе с ее лотком, извинился, сделал попытку объехать рассыпавшиеся фрукты, передавил половину, еще раз извинился, своротил пару ярко раскрашенных киосков, и, не дожидаясь, пока проклятия их владельцев, заглушаемые пока звоном разбивающегося стекла, долетят до его ушей, пришпорил наконец своего скакуна и галопом вылетел на знаменитую улицу Слесарей.