— Но ведь тела их так и не нашли.
— После пожаров это бывает — иногда труп может сгореть так, что от него остается только кучка золы.
— Или не сгореть. Потому что не труп, — загадочно изрек Сергий.
— Что ты хочешь сказать? — тут заинтересовался и первопечатник.
— И как это может помочь батюшке Ивану-царевичу?
— Не предлагаешь ли ты объявить его чудом выжившим кронпринцем? — снисходительно хмыкнул Гарри. — Это же полная чушь!
— Сам дурак, — любезно улыбнулся ему Волк, а остальным торжественно провозгласил:
— Есть тут у меня одна идейка…
— Итак, любезнейший полковник Ольсен, вы говорите, что до сих пор не нашли этого мерзкого ярославского князя? — прервав доклад начальника королевских гвардейцев, принц Сержио, покручивая черный ус, поднялся с трона.
Король-отец чувствовал себя немножко нездоровым сегодня вечером после целого дня, проведенного в душных задымленных подвалах, а от воплей пытаемых у него, ко всему прочему, еще и разболелась голова, и поэтому принять ежедневный доклад высших офицеров королевства он поручил своему сыну и наследнику. Пусть мальчик приучается, почувствует себя взрослым, не все ему по кабакам шляться и с прохожими задираться.
И мальчик, почувствовав себя взрослым, не только приучался, но и приучал других. Например, все давно уже запомнили, что если юный принц говорит кому-то «любезнейший», то он имеет ввиду далеко не «милый сердцу». Хуже могло быть только «милейший», потому что, как правило, очень скоро про «милейшего» говорили или хорошо, или ничего.
— Ваше высочество, мы ненадолго прекратили поиски этого преступника, так как людей у нас осталось немного, а в городе зреет недовольство правителем после вчерашнего обстрела южной части Мюхенвальда из катапульт, и мы считаем своим долгом…
— Мне плевать, что вы считаете своим долгом. Вы должны делать то, что я считаю вашим долгом, вы поняли меня?
— Так точно…
— И где ваши люди, позвольте узнать, полковник?
— Его величество по просьбе герцога Айса передал половину моих гв…
— Моих, полковник, моих.
— Да, конечно, ваших гвардейцев ему для укрепления обороноспособности гарнизона, и поэтому…
— Поэтому вы взяли на себя смелость ослушаться моих приказаний, и полное безделье было вашей реакцией на них…
— Никак нет, ваше высочество! — глаза полковника Ольсена встретились с глазам принца, и в них офицер прочел: «милейший». — Мы старались! Мы узнали адрес того красильщика, у которого лукоморцы проживали все это время, и завтра я самолично хотел пойти и арестовать его, чтобы ваше высочество могли собственноручно… собственнолично допросить его!..