— А зря, миленькая кикимора, — хихикнул Отелло. — Вчера было весело. Их лодка почему-то отвязалась и уплыла от берега. Девчонкам пришлось лезть в воду и гнать ее обратно. Не поверишь, чуть не перевернули, едва совладали. Все замерзли. Столько визгу было! А на песок выбежали — стыдоба прям! Сорочки намокли, прилипли… Я вот собираюсь еще наведаться к ним на бережок. Я подумал, что ты не станешь возражать, и намекнул красотке Лилии, что девушки тебя не интересуют. Ну чтобы не обижались, что ты не пришел…
— «…Похолодела. Холодна как лед… О горе! Дездемона! Дездемона! Мертва! О! О!..» — согласно пометкам пролистнув вперед двадцать страничек, прочел дальше текст Антипов. Предполагалось, что Отелло наконец удовлетворил свою ярость и теперь отшатнется от тела убиенной супруги в горьком раскаянии.
Не тут-то было. Дездемона вдруг схватила мужа за шиворот и в один рывок поменялась с ним местами.
— Я имел в виду, что ты предпочитаешь, — прохрипел Отелло, — женскому обществу научные занятия…
— Если ты собираешься воспользоваться наивностью девушки, — прошипел Винченце, по-настоящему сжав горло мавра и буквально вдавив его в канапе, — а потом бросишь, сделав из нее посмешище, я тебя удавлю. Понял?
Отелло в растерянности захлопал глазами.
Дездемона опомнилась, обернувшись к зрителям, сделала трагическую мину, прижала руки к тяжко вздымающейся груди. Потом схватилась за шею и, будто задыхаясь, рухнула на диванчик возле опешившего супруга.
Игорь Сидорович уж по собственному усмотрению пропустил факт дополнительного убиения супруги — еще и закалывать Дездемону было бы излишне.
— «О я глупец!» — посетовал за мавра Антипов, и на сей раз выражение лица актера идеально совпало с репликой.
Поднялась буря аплодисментов. И, хотя дальше оставалось еще монологов на две страницы, явление Эмилии и трагическая развязка, представление окончили.
Дездемона поднялась, улыбаясь как ни в чем не бывало, чтоб вместе с женоубийцей и остальными персонажами откланяться и получить свою долю рукоплесканий.
— Ты это серьезно? — кланяясь, спросил Артур.
— Абсолютно, — сияя улыбкой, ответил Винченце.
— Mi dispiace molto, amicone[21], я несколько разгорячиться, — добавил он за кулисами. — Но твой слова напоминать мне трагедий, который случаться с мой знакомый графиня. Ее возлюбленный опозорить ее перед весь город, и она отравляться. Ее брат вызывать на дуэль несчастного и застреливать, потом сам отправляться в тюрьма. Родители долго лить lacrime amare[22] и умирать от горя.
— Да ты меня не так понял! — пошел тот на попятный. — У меня и в мыслях такого не было! Слово чести!