— Ах, так я у тебя не первая такая дура?! — раздался крик.
Все обернулись — в дверях стояла другая девушка. Горничная купца Перинина, Наташа, узнала подругу Глаша.
— Барин, барыня! — воззвала она, кидаясь на колени перед фон Бреннхольцами. — Он ведь мне тоже в любви клялся, жениться предлагал! Уж и день назначил, когда мне с ним бежать надо, чтоб тайно венчаться! В Америку обещался отвезти, говорил, там все люди равные. А у него, ирода, вон какой амур-то… — и зарыдала.
Артур в растерянности обернулся к Винченце, но тот с безразличным видом пожал плечами.
— Батюшка, я ее не… — начал было баронет — но наткнулся на гневный матушкин взгляд и повесил голову: — Ладно, уж виноват так виноват…
Наташа ушла, довольная размером обещанного отступного.
— Но кроме русалок, — продолжал повествовать Серафим Степанович, — на деревню обрушилась другая напасть — блуждающие огоньки!
— Ага, видали! — подтвердили с разных сторон.
— Но мало кто догадывался, что сии огоньки свое происхождение имели не от каких-нибудь беспокойных мертвецов, а от местных же ребятишек.
— Душеньки детские? — всхлипнула одна женщина.
— Души, — улыбнулся монах. — Но вполне себе живые и здоровые.
— Ну а вот эта storia уже целиком на моя совесть! — встал с места Винченце. — Я, знаете ли, очень любить история. И в один летопись вычитывать о кладе, который зарывать тут давным-давно шайка разбойник…
— Так были ж и русалки, и разбойники! — прошептал на ухо настоятелю староста. — Фиг я тебе проспорил!
— …Деревенские ребята любезно соглашаться мне помогать с поиском.
— А что клад?.. — открыл рот барон, но жена его перебила:
— Но почему ж по ночам искали?
— А это потому, что я также очень любить изучать ботанику. Я узнавать о загадочном местном растении папоротник — о том, что он цветет исключительно в темноте. И вот потому-то…
— Понятно! — нетерпеливо перебил Генрих Иванович. — Ну и как оно, нашли-таки?
— Нет, — грустно вздохнул Винченце, — Мне так и не удаваться уличить краткий миг цветения. Я даже бутонов не видел…
— Да я про клад!
— А, клад… — сказал он. — Нашли.
— И что там? — последовал резонный вопрос.
— Ну если вам интересно… — Винченце махнул слугам.
И с минуту все молча ждали, когда принесут клад.
Два молодца-лакея с торжественно-высокомерными физиономиями внесли в залу грязный ветхий сундук и поставили посредине гостиной.
— Любопытно взглянуть, — пробормотал Генрих Иванович и вместе с оживившимся сыном приступил к осмотру.
Глазам присутствующих поочередно предстали истлевшая соболья шуба, прожженный и проеденный кем-то бархатный кафтан, не менее дырявое женское платье давно ушедшей моды — и прочие подобные вещи. На «сокровища» баронесса взирала с явным недовольством — ей было ужасно жаль ковра, на который сыпалась труха, земля и облаками ложилась пыль.