Он тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение. Нельзя, не к добру эти мысли…
Едва колеблясь, пронизанная солнечными зайчиками, вода лениво наползала на берег, заливала следы. На радость любопытным малькам — играя в догонялки, резвые рыбешки прятались в этих крошечных прудиках. На самой грани стихий, небрежно выроненный, втоптанный в песок, увядал колокольчик. Поблекший бутон сморщился и посинел. Феликс помнил — она последней взошла на лодку. Не заметила выпавший из рук цветок. Этот маленький, отчетливый след, перечеркнутый переломленным стебельком, от ее ноги. Не понимая, что делает, не желая отдавать себе отчета, Феликс опустился на одно колено и осторожно вложил в след свою ладонь. Почти одной длины.
Он уже знал, что никакие силы ему не смогут помешать, и следующей ночью он снова придет сюда в надежде на встречу, на свидание, назначенное не ему…
Нет, она не может оказаться обычной девушкой из плоти и крови. Она — русалка, она существо, сотканное из волшебства… И она очаровала, околдовала его — сама того не зная, не подозревая, что он есть на свете. Только магией — древним дыханием природных стихий мог он объяснить нынешнее свое состояние. Он околдован, но, кажется, ничуть не сожалеет об этом. Напротив, едва ли не впервые в жизни смог почувствовать благодаря этой поселившейся где-то глубоко внутри жгучей печали, ярко осознать, ощутить тепло солнечных лучей на коже, порыв ветра, взъерошивший волосы, колючий укус крапивы на руке, бьющую в глаза силу зелени, бездонную синеву неба и белую нежность плывущих над головой облаков…
Прислонившись спиной к стволу березы, через сплетение плакучих, низко опущенных ветвей, сквозь мозаику листвы, ослепительно разнообразной в оттенках под солнечными лучами, он наблюдал за прихотливым полетом двух белых бабочек над поляной. Они танцевали замысловатый сложный танец, то скрываясь друг от дружки в траве, на цветке, распластав крылья, прижимаясь к коре деревьев, — то бросаясь одна к другой, не боясь расстояния и птиц.
Он смотрел, но видел перед собой совсем другое. Он понял, что действительно околдован. Он даже умудрился потеряться в лесу — заблудиться на этом клочке земли между дорогой, рекой и озером. Сбившись с направления и не заметив, начал бродить кругами. Будто леший водил, насмехаясь…
Бабочки куда-то скрылись. Почувствовав безмерную усталость, безразличие ко всему на свете, он без сил сполз по могучему стволу вниз. Бело-розовая кора тихо прошуршала, невольно напомнив строгий шелест пергамента, слышанный как будто вечность назад. Обхватив колени руками, запрокинул голову, прижавшись затылком к жесткому, но будто теплому дереву. Феликс принял решение…